Фото: УНИАН
Сергей Марченко, министр финансов Украины
Глава Минфина Сергей Марченко рассказал 
о том, хватит ли денег в бюджете и как страна будет жить в следующем году, продолжится ли сотрудничество с МВФ и при каких условиях, как пройдет отопительный сезон, для чего подняли минимальную зарплату и пенсию и снизили оклады госслужащих; пояснил, что творится на таможне и почему возвращают старые кадры, а также промотивировал читателей платить налоги.
- Очень простой вопрос: в бюджете хватает денег на то, чтобы жить дальше, или нет?
- Сейчас денег хватает. Я думаю, что хватит и в будущем. Мы делаем все для того, чтобы денег хватало и в дальнейшем.
- МВФ не дал нам третий транш, миссии нет. Значит ли это, что у нас могут начаться проблемы?
- Это значит, что у нас на этом этапе происходит коммуникация, есть определенные вопросы, которые мы сейчас решаем. И на этом этапе я не вижу никаких проблем, чтобы говорить категорично, что мы не в программе.
Сейчас денег хватает. Думаю, что хватит и в будущем.
- Это на этом этапе. А в целом? Честно скажите людям, у нас с МВФ все нормально или нет?
- В зависимости от того, как на это посмотреть. Если бы мы сказали это, когда получили программу (мы ее получили в мае, а в июне она была запущена), я бы сказал, что у нас все прекрасно. Сейчас у нас процесс переговоров. И сказать, что там у нас все идеально, я не могу. Но это не значит, что у нас отсутствуют коммуникации и мы не двигаемся в направлении тех вопросов, которые перед нами ставят.
- Чтобы сотрудничать с МВФ, нужно выполнять какие-то маяки, задачи?
- Маяки мы выполняем. Мы выполнили задачу по созданию единых юридических лиц, по работе с неработающими кредитами, по рынку газа, а в ближайшее время — по уставу НАК. Но дело не только в маяках.
- А в чем дело?
- Есть вопросы по работе антикоррупционных органов, по ограничению заработных плат членов наблюдательных советов. Это те ключевые вопросы, которые сейчас ставит МВФ.
- Это 47 тысяч гривен, свыше которых нельзя платить?
- Да, речь идет об ограничениях. Но сейчас Верховной Радой принято решение, которое позволяет правительству самостоятельно определять размеры заработных плат и ограничений.
- Кстати, об этих маяках. У нас уже действует полноценный рынок газа. Летом цена была низкой, а сейчас люди начнут платить по новой системе. Многим будет тяжело. Что предлагает государство для того, чтобы людям было легче пройти отопительный период?
- Думаю, что с отопительным периодом нет сложностей. На рынке появилось больше поставщиков газа, есть возможность решать, с кем лучше работать. В частности, одним из таких поставщиков является НАК «Нафтогаз Украины». Поэтому я сказал бы, что на рынке газа нет монополии, а есть возможность выбирать. Есть рынок и рыночная цена. Но сейчас рыночная цена на газ ниже, чем была в прошлом отопительном сезоне.
- Это сейчас. Но она повысится.
- Это ваши прогнозы. Почему она должна повыситься?
- Вы думаете, нет? Я считаю, что повысится.
- Мы на этот отопительный сезон прогнозируем низкий уровень цен — ниже, чем в прошлом году, если считать в целом.
- Какие субсидии останутся при новых подходах? На что могут рассчитывать люди?
- Останется система субсидий по оплате за жилищно-коммунальные услуги. В следующем году предусматриваются 36,6 млрд гривен именно на выплату субсидий. И получат их именно те категории, которые наиболее в этом нуждаются — те, кому семейный совокупный доход не позволяет безболезненно или самостоятельно платить за жилищно-коммунальные услуги.
Сейчас я не могу назвать точную сумму, но там рассчитывается совокупный доход семьи, площадь помещений, в которых проживает эта семья, и соответствующим образом рассчитывается показатель субсидии.
- В этом году система будет такой же, как в прошлом году?
- Ничего не изменится. Возможно, станет меньше субсидиантов, потому что возрастет уровень минимальной заработной платы. Соответственно определенная категория граждан уже не будет нуждаться в субсидиях — они смогут все оплатить самостоятельно.
- А уже известно, сколько останется субсидиантов?
- Пока таких расчетов нет, так мы сейчас только начинаем входить в отопительный сезон. Этот год сложный с точки зрения базовых расчетов. На карантин был закрыт бизнес, было падение экономической динамики.
Поэтому рано говорить о том, каким будет количество субсидиантов. Мы исходим из предположения, что, учитывая стоимость газа и уровень социального обеспечения, их должно быть не больше, чем в прошлом году.
- Для чего вообще повышали минимальную заработную плату? Если сейчас все плохо и вроде доходов нет, бизнес закрывается, зачем делать такой шаг?
- Вопрос повышения минимальной заработной платы — это и вопрос выплат в Пенсионный фонд, уплаты ЕСВ, уплаты НДФЛ, заработных плат врачей, учителей и других работников бюджетной сферы. То есть речь идет о том, что к минимальной заработной плате привязано много других выплат. И это дает возможность создавать дополнительный спрос и подпитывать экономику.
Есть соотношение между минимальной заработной платой и средней заработной платой. Сегодня это соотношение составляет 45%, в следующем году оно будет 48%. Например, в Польше — 55%, в Турции — 72%, в других странах мира этот показатель также более 50%. То есть здесь вопрос дискуссии, справедливого соотношения между минимальной заработной платой и средней заработной платой.
- А как будет повышаться минимальная заработная плата? И вырастут ли налоги?
- С 1 января — 6 тыс. грн, с 1 июля — 6,5 тыс. грн. По налогам: ЕСВ — это взнос в Пенсионный фонд. НДФЛ возрастет. С НДФЛ 60% идут непосредственно в местный бюджет, 25% и 15% — делятся между государственным и областным бюджетами. В целом государство получит, но государственный бюджет, скажем так, больше потратит на эту систему, чем получит плюсов.
- Но дело в том, что все это бремя падает на малый и средний бизнес — больше ЕСВ, больше других налогов. А сейчас бизнес нужно поддержать.
- Еще раз, я постоянно это повторяю: 6 тысяч гривен с 1 января — это минимальная заработная плата. Если бизнес хочет, чтобы его работники были социально защищены и имели достойную пенсию, он должен им платить белую зарплату. Поэтому 6 тысяч гривен получают представители низкоквалифицированных профессий.
То есть если мы хотим платить зарплату в конверте, не платить налоги и жить, как в Европе, то мы должны определиться, что в этой формуле где-то есть разрыв. Хотим жить, как в Европе — давайте платить налоги справедливо. Потому 6 тыс. грн не являются критической заработной платой, не являются даже средней заработной платой. То есть то, что вы называете налоговой нагрузкой на бизнес, я называю теневым уровнем экономики, с которой не уплачены налоги.
- Это философский вопрос. Люди платят налоги не потому, что их не поймали, а потому что не верят государству. Потому что государство ничего не делает.
- Этот вопрос о яйце и курице.В этом вопросе кто-то должен быть меньше, что-то должно быть первичным. Если граждане будут платить больше налогов, государство станет институционально сильнее и сможет выполнять свою функцию качественно. И тогда граждане будут иметь больше доверия к государству. А если у нас возникает ситуация, когда мы не доверяем государству, говорим: «Простите, мы не будем платить государству» и одновременно требуем, чтобы государство обеспечило выполнение своих функций, то я готов двигаться в этом направлении, но здесь должен быть честный и справедливый подход.
- Получается справедливый подход в одну сторону. Попробуйте сейчас убедить обычных людей платить налоги. Найдите три аргумента, чтобы они вас услышали и начали платить больше налогов. У вас не найдется аргументов.
- Аргументы найдутся — они простые. Платите больше налогов, потому что вы платите прежде всего в местные бюджеты. Это ваши дороги, инфраструктура, школы, больницы в ваших городах, а не в каком-то мифическом Киеве. Второе — это ваша будущая пенсия. Сейчас дефицит Пенсионного фонда — 204 миллиарда. Мы вынуждены забирать из других налогов и давать на дефицит Пенсионного фонда. Третье: если вы хотите, чтобы государство обеспечило качественные функции, вы можете это сделать именно через налоги. Есть такое правило в Штатах: платишь налоги — имеешь право голоса.
- А теперь как политик и министр финансов пообещайте им что-то, чтобы это был не просто призыв.
- За это государство вам обещает справедливо распределять ваши налоги, бороться с коррупцией, детенизировать те сферы бизнеса, где есть схемы — на таможне, в налоговой, скрутки. Это то, что мы действительно можем сделать. Чтобы не только на ваши карманы была эта нагрузка, а чтобы это была нагрузка и для тех недобросовестных, как вы говорите, бизнесменов, которые создают контрабанду или работают «в серую» и «в черную».
- Почему не пообещать качественную медицину, классное образование, возможность работать и зарабатывать нормально, а не ехать в Польшу?
- Я говорю не как политик, а как министр финансов. Я прагматик. Чувствуете разницу? Я знаю, что если сейчас это пообещаю, а не сделаю, это будет вопрос ко мне. И я говорю, что все это можно получить, но это не будет быстро.
- В следующем году с МВФ у нас будет все нормально? Если МВФ не даст нам деньги, как мы будем жить дальше?
- Думаю, что с МВФ у нас будет все нормально. Если не даст деньги, будем жить дальше. Вопрос в том, что аппетиты у нас могут быть другими.
- Что будут урезать?
- Есть разные меню. Есть меню с беконом, со вторым блюдом и с десертом. Это называется одно меню. А есть меню вегетарианское. Вот будет вегетарианское. Оно будет нормальное — можно прожить, но, возможно, мы не сможем позволить себе какие-то определенные вещи.
- Но зарплаты и пенсии повысите?
- Повысим, конечно. Это не касается незащищенных и чувствительных категорий. Это касается возможностей развития. Не все понимают, что МВФ и кредиты международных организаций, инвестиции — это вопрос не текущих потребностей. Мы за эти средства должны обеспечить развитие государства. Эти средства мы трансформируем в развитие. Главная задача трансформационного механизма государства — взять средства МВФ и создать условия для инвестиций и развития.
- Если у нас все же будет вегетарианское меню, то есть урезанный бюджет, что порежут, на что не дадут деньги?
- Прежде всего, к сожалению, это расходы развития. Думаю, это не будет касаться обороны и безопасности государства. Конечно, не порежут образование и медицину, к тому же в период коронакризиса.
- Бюджет вообще согласовывается с МВФ?
- Согласовывается. Мы согласовываем с ними уже в течение месяца.
- Что им не нравится?
- Такого нет. Есть процесс дискуссии. МВФ никогда не говорит, что все прекрасно, и никогда не говорит, что все категорически плохо. Есть дискуссия с точки зрения дефицита бюджета, возможностей его профинансировать. Есть дискуссия по отдельным доходным и расходным программам. Это нормальный процесс, он носит больше коммуникативный, экспертный характер, чем категоричный, требовательно-политический. То есть никто категорических требований не выдвигает. И проблем в бюджете МВФ сегодня не видит.
- Многие говорили о кредитах для бизнеса, программе «5-7-9» и подобных программах. В следующем году это будет?
- Будет. На «5-7-9» предусмотрено 2 млрд грн, на программу портфельных гарантий — 10 млрд грн. Сейчас выдано более 3 тысяч кредитов (каждые 80 копеек с гривны выданных за последние полгода кредитов относятся к программе «5-7-9»).
- Как министр финансов, вы знаете, какой курс доллара будет до конца года?
- Это не совсем моя компетенция. Думаю, то курс гривны, который есть сейчас, и тот, который был последние полгода, до конца года существенно не изменится. То есть будут определенные колебания. Сейчас у нас, как вы говорите, есть девальвационный тренд. Он может быстро измениться на ревальвационный под влиянием тех или иных факторов. Опять же, чтобы все поняли, ключевая задача — объемы этих колебаний. Если это колебания плюс-минус 10%, то это нормально.
- Некоторые пугают курсом 30 грн и выше, если вдруг у нас будут проблемы с МВФ.
- Для этого нет оснований. Опять же фактор МВФ больше технически политический, чем такой, который реально влияет на эту ситуацию. Влияют на ситуацию с обменным курсом экспорт-импорт, приток валюты в страну, утечка валюты из страны, инвестиции. МВФ — это также один из факторов притока валюты в страну. Но это не основной фактор, а лишь один из них.
- В начале лета вы говорили, что у нас была катастрофическая ситуация с доходами бюджета из-за таможни и налоговой. А как сейчас?
- На 1 мая невыполнение плана по доходам было минус 44. На сегодня это уже минус 10. То есть за последние пять месяцев нам удалось наверстать отставание 34 млрд. Таможня полностью выполняет план, налоговая его перевыполняет и перевыполнила на 34 миллиарда. Вот вам ответ.
- А планы корректировались?
- Верховная Рада изменениями в бюджет скорректировала планы под влиянием тех факторов, которые в то время определяли экономические перспективы. Экономика и промышленность не растут. У нас экономическое падение, был карантин, и бизнес два месяца не работал. Конечно, у нас были все макроэкономические основания иметь те планы, которые есть сейчас. Другой вопрос — какой ценой мы перевыполняем налоговые поступления. А это работа с администрированием налогов, со схемами, скрутками на НДС.
- Почему весной была такая катастрофическая ситуация с доходами? Кризис, пандемия?
- Не только.
- Что еще? Кадры?
- Видите, вы сами ответили на свой вопрос. Иногда, это не главное, но профессиональные кадры могут решить проблему, а непрофессиональные или, скажем, люди, которые не на своем месте, этого сделать не могут.
- Это вы о Максиме Нефьодове?
- Я не комментирую.
- Вы не хотите прокомментировать, как он работал?
- Нет. Зачем?
- Как зачем? Вы же его уволили за что-то.
- Уволил за то, что у меня были основания полагать, что на таможне есть проблемы, и они не решаются.
- А он сам был коррупционером?
- Нет, это не вопрос коррупции, а пребывания на своем месте. К Максиму как к человеку у меня вопросов нет. Здесь вопрос не в одном персонаже. Этот вопрос возможностей конкретного человека в конкретный период времени на конкретном месте решать те задачи, которые стоят перед государством. Это ключевая формула. Он мог быть, возможно, прекрасным таможенником в период, когда экономика процветает. Он действительно хотел менять и трансформировать таможню. Но когда у вас кризис, вам еще нужно наполнение бюджета.
- Многие его идеи были положительными — например, сделать электронное декларирование, ускорить процесс.
- Это до сих пор продолжается. Сейчас на таможне работает заместитель Нефьодова Ентис. Он заместитель по цифровой трансформации. С Нефьодовым или без Нефьодова он осуществляет трансформацию этих процессов, внедряет то, о чем вы сказали. И здесь нет вопроса о персоналиях.
- Говорят, что до этого у нас были еще какие-то реформаторы, люди из гражданского сектора. Сейчас всех освободили, вернули старые проверенные кадры, и у нас снова пошли доходы.
- Знаете, ярлыки и фейки очень легко навешать. Как вы считаете, я старый кадр или реформатор? К какой категории вы меня отнесете?
- А вы кем себя считаете?
- Я себя считаю человеком, который пытается качественно выполнять свою функцию и быть профессиональным министром финансов. Поэтому для меня ярлыки (откуда человек — из общественного сектора или из другого места) не важны. Или это человек, который может выполнять свои функциональные обязанности и вносить изменения, потому что для того, чтобы делать изменения, надо понимать, как говорится, матчасть. А какой-нибудь классный реформатор, не понимая, какую сложную систему он пытается реформировать, может причинить зло или навредить.
- А вас лично не задевает критика по поводу того, что вы сейчас назначаете кадры, которые, скажем так, не очень?
- Меня может затрагивать все что угодно. Но если я буду смотреть на ту критику, которая идет в мою сторону, и каждый раз реагировать, честно говоря, я буду как в пинг-понге. Сегодня мне сказали одно — я делаю одно, а завтра мне сказали другое и т.д. И получится так, знаете ли, что я без характера, без программы, без понимания целей и задач. Я не такой.
Я четко знаю, что я здесь делаю, я четко знаю, с кем я хочу работать, и четко знаю, что есть люди, которые действительно могут выполнять свои обязанности. И моя задача как министра — найти именно тех людей, которые в конкретное время смогут выполнять те задачи и функции, которые на данный момент требуются государству. Вот и все. Потому что если кто-то в качестве министра финансов хочет видеть человека, который просто должен полностью понимать все процессы и разбираться в них или поехать на таможню и показать им: вот вы работайте так, я знаю как, то это не министр финансов тогда, а какой-то шоумен.
- Это микроменеджмент.
- Я не микроменеджер. Моя ключевая задача — определить стратегию, найти ключевых людей и с них потом спрашивать.
- Все же вы как-то должны смотреть на то, что думает общество. Например, Одесская таможня, Денис Пудрик. Как можно назначить на таможню человека, который в 2015 был люстрирован, недавно восстановился на работе, работал только на одну зарплату, а имел много автомобилей, дач и т.д.?
- Вы можете спросить Дениса Пудрика самостоятельно. Я вам скажу как министр финансов, который согласовывает назначения тех людей, которые дает руководитель таможни. Мы проверяем этих людей на добропорядочность, их личные качества, их профессиональные качества. Задача проверять их состояние у нас не стоит.
Мы не проверяем их состояние, потому что это не наша задача. Для этого есть антикоррупционные органы, НАПК. А для тех дел, о которых вы говорите, есть правоохранительные органы. Так вот, к Пудрику у правоохранительных органов вопросов не было и нет сейчас. А все, что сделано, это можно каждого человека так подсветить. У меня, возможно, также может быть свое отношение к каждому из таможенников. Почему вы спрашиваете о руководителе только одной из 16 таможен?
- А как вы думаете, почему?
- Вас раньше не интересовало, например, кто там на другой таможне, откуда этот человек. Почему не интересовало, кто такие региональные таможенники 5 или 3 года назад? Вы не знали этих людей. Сейчас период информационного общества. Кто-то решил создать информационное напряжение. Условно или безусловно — я не знаю. Создали вопросы, все общество подняли, все вынуждены оправдываться.
Я оправдываться не хочу. Я просто вам объясняю, что моя задача — выполнить функцию. Мне надо, чтобы таможня работала. Там будет Пудрик-1, Пудрик-2 или Пудрик-3 — без разницы. Главное, чтобы этот человек был с незапятнанной репутацией, не был коррупционером и за ним не было уголовных дел. Все. Если у них есть эти три составляющие, для этого есть соответствующие органы, которые их спросят: уважаемый товарищ, ты не задекларировал, ты люстрирован, ты не имеешь права, потому что у тебя есть уголовные дела. Вот и все, если мы хотим быть цивилизованным правовым государством.
- То есть именно этот руководитель вас устраивает?
- Этот руководитель устраивает руководителя таможни. Я не должен и не хочу знать, как живут все 16 таможенников. У меня еще есть 24 налоговика, 20 с чем-то аудиторских служб, казначеи, Госфинмониторинг. Если я каждый день буду заниматься только тем, что проверять и думать о том, как пресса или кто-то другой отреагирует на то или иное назначение, можно просто сойти с ума.
- На прессу надо реагировать.
- Мы реагируем. Кстати, сами субъекты также должны реагировать. Думаю, что можно спросить у Дениса Пудрика, как, почему и т.п. Это открытая информация. Будут к нему вопросы — мы его освободим. То есть вопросы к Денису Пудрику меня сейчас интересуют с точки зрения возможностей выполнять функции таможенника.
- А то, что он, будучи служащим, имеет большое состояние, вас не беспокоит?
- Вы меня спросите: Сергей, у тебя какие доходы?
- А какие у вас доходы?
- Это некорректный вопрос.
- Почему? Вы же служащий, вы работаете на народ.
- Мои доходы в декларации. Я вам ответил? Я с 2016 года подаю декларацию, рассказываю, как я заработал эти средства, что именно. Это не закрытая информация. Поэтому если у него есть это состояние, можете спросить у него. Пусть он объяснит. Но он это должен объяснять прежде всего антикоррупционным органам.
- Мы на сайте нашли информацию о том, что топ-менеджмент почти государственного Укргазбанка (в котором есть небольшая частная доля) получает более 47 тыс грн. Почему в государственном банке платят больше, чем всем остальным чиновникам?
- Эту информацию мне нужно увидеть и проверить. И мы будем готовы предоставить вам качественный ответ. Я знаю, что все госбанки приняли решение об ограничении заработных плат. Правления и наблюдательные советы.
- Мы узнали, что Укрэксимбанк нанял лоббистскую фирму в Соединенных Штатах за $50 тыс. Вы знаете об этом?
- Впервые слышу. Думаю, что в этой операции нет какой-то подозрительности. Это же официально, наверное, было. Поэтому прошло в соответствии со всеми нормами законодательства. Вопрос — зачем и что это за операция? Спросите у Укрэксимбанка.
- Есть такие слухи, что через неделю-две вас не будет на этой должности, вас уволят. Опровергнете эту информацию?
- Нужно, чтобы Верховная Рада приняла такое решение. Но, насколько я знаю, она будет работать в достаточно ограниченном режиме. Поэтому как минимум специально под меня надо собирать Раду. Полагаю, я не являюсь тем человеком, который может это спровоцировать. Но я работаю, выполняю обязанности. Есть доверие президента и премьера.
- А если вас все же уволят, что будете делать дальше?
- Я прекрасно проводил время до того, как занял эту должность. Должность министра финансов — не самая комфортная в этой стране, мягко говоря. Поэтому я буду уделять время семье, заниматься саморазвитием и ждать следующей возможности.
- Бизнесом не будете заниматься?
- Я не бизнесмен, у меня нет к этому таланта. Я больше человек государственный, меня интересует государственная служба. Возможно, буду давать какие-то консультации — увидим. Я даже не хочу об этом пока думать, у меня сейчас голова болит о других, более насущных вещах. Я буду работать до того конкретного момента, пока меня не уволят.
- Бюджет, который вы сейчас предложили Верховной Раде, который, кстати, очень сильно раскритиковали, — это бюджет развития или проедания?
- Это бюджет возможностей для развития. Такое название у этого бюджета. Это бюджет возможностей как для социальной сферы (рост минимальной заработной платы, рост зарплат учителей, врачей), так и для развития.
- Какая польза от того, что много дорог построили с финансовой точки зрения?
- Во-первых, это логистика, время и скорость прибытия, возможность новых локаций и связей бизнеса. То есть, если у вас не было возможности доставлять товар в определенную точку, сейчас вы можете это быстро сделать. Это прежде всего развитие бизнеса, те же налоги. Во-вторых, это налоги, которые платят сами компании. Далее это рабочие места, которые опять же дают налоги. Затем это сырье и смежные отрасли.
- А деньги пошли откуда? Говорят, что из ковидного фонда.
- Есть несколько источников. Основной источник — это дорожный фонд, акцизы, уплаченные на горючее. Там до 60 млрд. Другой — действительно, было осуществлено перебрасывание средств из ковидного фонда именно на эту программу. Я не вижу в этом большой проблемы.
- Как? Это же нецелевое использование средств.
- Кто сказал, что это нецелевое? Верховная Рада четко отметила, что средства ковидного фонда могут использоваться в том числе на строительство дорог. И она определяет, целевое или нецелевое. И последний аргумент: из 66 млрд пока использовано всего 25.
- То есть не купили аппарат искусственного дыхания, а построили километр дороги?
- И аппарат искусственного дыхания должны купить. Это не вопрос замещения. Вопрос в том, что мы на этом этапе смогли использовать только 25 миллиардов из 66, и на дороги в частности.
- В следующем году, если у нас будет дыра в бюджете, а она будет — у нас дефицит бюджета, где будем брать деньги?
- Не дыра, а дефицит. Будем зарабатывать.
- Как? У нас же экономика не очень развивается.
- Экономика в следующем году будет расти. Сейчас есть все основания полагать, что будет экономический рост. Поэтому прежде всего зарабатывать. Если нужно заимствовать для того, чтобы отдавать долги предыдущих периодов, будем замещать их более дешевыми новыми. Для этого мы должны иметь серьезную кредитную репутацию, высокий кредитный рейтинг. И отношения с МВФ. По крайней мере, как минимум на следующий год.
- Когда вы слышите, что депутаты, например из «Оппозиционного блока», говорят, мол, хватит нам кормить кредиторов, надо с ними всеми порвать, дайте нам мораторий на год, чтобы мы ничего не платили, что вы им отвечаете?
- Это типичная оппозиционная риторика. Думаю, кто бы ни пришел к власти, о таких вещах будут либо молчать, либо очень тщательно взвешивать каждое слово. И даже названные вами оппозиционные силы. Никто сейчас не имеет оснований полагать, что у нас есть перспективы невыплаты по долгам.
- У нас каждая третья гривна на долги, правильно?
- Каждая третья? Сейчас я посчитаю. Возможно, где-то так.
- Это много. Что с этим делать?
- Много — это когда вы забираете с доходов и оплачиваете расходы. А когда вы заимствуете еще раз дешевые обязательства и закрываете ими дорогие обязательства, это называется качественное управление государственным долгом.
- Будете брать на внутреннем рынке или на внешнем?
- И там, и там, если будет возможность. Мы можем замещать одни другими.
- Вроде август и сентябрь показывают, что на внутреннем не очень получается у нас брать.
- Пока да. Но будем над этим работать.
- А вы знаете, как в МВФ отреагировали на решение судьи Вовка о том, чтобы выплатить 10 млрд грн господам Суркисам?
- Конечно, отрицательно.
- Что они сказали?
- Не было прямой коммуникации, но понятно, что эти обязательства были списаны в капитал банка. Другого способа реагирования быть не может.
- А они спишут? Смогут исполнители прийти в Нацбанк и попросить списать 10 млрд?
- Сейчас есть решение Верховного Суда, который остановил это все. Таких рисков сейчас нет. Но это еще процесс рассмотрения.
- Кажется, что на наши отношения с МВФ все же это влияет.
- На наши отношения это также влияет.
Читайте также
