С начала марта на Западе Украины добровольцев и просто гражданских лиц учили воевать с врагом или защищать города в условиях партизанской войны.
Андрей Балонь, основатель центра подготовки «Рекрут», рассказал 
, как они с друзьями создали центр соответствующей подготовки гражданского населения и как украинцы могут подготовиться к мобилизации, жизни в условиях боевых действий и партизанской войне.
Андрей Балонь, основатель центра подготовки «Рекрут»
Почему вы решили создать центр подготовки «Рекрут» для гражданских украинцев?
В начале полномасштабной войны, когда никто, наверное, не понимал, что нас ожидает, насколько силен враг, насколько мы готовы дать отпор, возникла идея создать центр подготовки гражданского населения, которое любым способом могло бы давать отпор врагу. Может быть, даже в условиях оккупации. Этот центр был сформирован в одном из городков Западной Украины во Львовской области.
Уже 4 марта 2022 года центр начал полноценно работать.
Где-то в конце февраля начали приезжать первые зарубежные инструкторы, которые видели себя на тот момент комбатантами и хотели ехать на войну. Это ребята с опытом боевых действий, принимавшие участие в других войнах и военных конфликтах по всему миру. Мы предложили им альтернативу. Первым к нам приехал британец Аарон, он подданный Великобритании, у него за плечами было семь миссий ООН.
Он сказал, что у него есть два варианта: воевать за Украину против врага или быть более полезным, поскольку у него есть опыт обучения как инструктора. И у меня тогда возникла мысль, что нам нужно привлекать профессиональных военных инструкторов, а фокус нашего внимания был направлен на гражданское население.
Как создавался центр и кто в нем преподает?
Я обратился к городскому голове, он согласился. Мы определили отдельные локации как обучающие базы и там начали создавать первый курс базовой подготовки. Этот курс мы писали вместе с нашим инструктором из Британии.
Через некоторое время к нам присоединились еще ребята, зарубежные инструкторы, — это были двое американцев, потом к нам присоединились поляк, инструктор из Новой Зеландии — младший офицер, тоже участник боевых действий, затем приехали канадцы, которые уже успели повоевать в начале вторжения в нашем Иностранном легионе как комбатанты.
Инструкторы очень крутые и интересные. У нашего новозеландца за плечами 6 лет миссий по всему миру и уникальный опыт разведчика. Павел, наш поляк, мог бы учить не только современному бою, но и средневековому — он чемпион по историческому бою в рыцарских доспехах, один из очень немногих, кто смог побить россиян. Характер и упорство у наших инструкторов сугубо казацкие – это помимо того, что они очень профессиональны и знают войну как профи.
Привлекая таких инструкторов, мы сразу начали набирать группы добровольцев из добровольческих формирований. В этом районе находилось семь добровольческих формирований в разных населенных пунктах. У нас сразу возникла очередь на несколько недель вперед, чтобы учить этих ребят и девушек.
Можно ли гражданским украинцам записаться к вам?
Да, конечно! К нам приходят и гражданские, и призывники, и даже опытные военнослужащие, участники боевых действий. Поначалу было не так, главное было — научить призывников. Вскоре после создания центра началась всеобщая мобилизация, и те ребята, которые у нас проходили как добровольцы (добровольческие формирования территориальной общины, ДФТО), через некоторое время были призваны. У нас сначала был базовый курс, потом — повышенный курс, и многие, проходившие базовый курс, возвращались и рассказывали, что часть из них уже поехали в какие-то свои части, а потом, возможно, кто-то отправится даже на передовую.
Как следствие, мы поняли, что наши знания, материал также полезен и для призывников. После чего я обратился к командиру гарнизона, в военкомат и другие воинские части, которые располагались на территории района, и сказал: «Ребята, если вам интересно, мы тоже можем давать знания, потому что у вас масса новобранцев, у которых их нет». Они со мной полностью согласились, и после этого у нас начали учиться и военные.
Когда у них были официальные командировки, они проходили у нас трехдневные тренинги. Таким образом, у нас был определенный период времени, когда обучались исключительно группы военных. Из-за этого мы просто отказывали гражданским, потому что понимали: в первую очередь нужно было дать базу для военных.
В определенный период мы поняли, что кроме военных есть очень системные настойчивые добровольцы, которые стремятся постоянно учиться, и мы решили, что нет абсолютно никаких препятствий делать миксированные группы: у нас была часть гражданских и часть военных.
Потом мы поняли, что важно не количество, а собственно качество. Мы решили, что нам нужно о себе как-то заявить, но с определенными элементами конспирации, чтобы не привлекать особого внимания. На начальном этапе чрезмерная публичность могла быть для нас опасной. Диверсионные группы действовали, и враг мог причинить вред. Кроме того, у нас постоянно были военные.
Поэтому мы использовали для обучения разные локации, у нас была отдельная аудитория в совершенно неприметном месте, отдельный полигон, запасная аудитория, еще один полигон, и мы, каждый раз меняя маршруты, проводили обучение. Первые два месяца вообще непрерывно, никаких выходных. А после этого военные наладили обучение, и тогда приоритетом для нас стали гражданские.
Как много гражданских учится и сколько это стоит?
Обучаются сотни людей. К нам приезжают из разных уголков Украины: весь Запад, из самых далеких были Сумы, из Киева были, из Кропивницкого были ребята. И для всех это бесплатно, потому что нам помогают местные власти и волонтеры.
Мы хотели стать центром, где каждый, кто неравнодушен, кто чувствует в себе силы научиться, чтобы с оружием в руках защищать Украину, может прийти и получить базовые знания.
Что именно изучается в центре?
Сначала у нас всегда идет входящее анкетирование относительно того, кто имеет опыт тактической медицины, обращения с оружием и каким именно, стрельбы на полигоне, в тире или, например, будучи охотником, кто может быть командиром отделения или взвода.
После анкетирования всегда начинаем с выкладки теоретического материала, прежде всего с правил ведения войны, с Женевских конвенций.
Мы пытались сформировать наш базовый курс подготовки сразу по стандартам НАТО. Разъяснение и погружение в нормативную базу, суть Женевских конвенций, для чего они существуют и в чем их преимущества давало осознание того, что Украина ведет войну с честью. Этим мы отличаемся от россиян. Мы хотим, чтобы весь цивилизованный мир видел, что мы являемся его частью.
Все лекции и практические занятия ведутся на английском языке с переводчиком. Почему? Потому что мы обратили внимание, что все наши слушатели имели очень высокую толерантность из-за того, что иностранец осознанно приехал к нам, чтобы помочь бороться с врагом, с россиянами, посредством применения своих лучших знаний. И они стояли и преподавали каждый день с 9-00 до 18-00. Мы нашли профессионального военного переводчика, который очень хорошо разбирается в материале.
Итак, первая вводная лекция – это Женевские конвенции, а вообще курс построен следующим образом: первый день – выкладка теоретического материала, далее — тактическая медицина, тактика обращения с оружием, сборка и разборка оружия.
Также мы учим, помимо тактической медицины, тактике работы в полевых условиях, то есть двойками, четверками, взводом; обучали тактике ведения стрельб, но в теории, с использованием макетов, как правильно экипироваться, что правильно носить, обучали военной гигиене — то есть базовым вещам, которые позволяют человеку в первую очередь выжить: как избежать огня, как вести себя при вражеском огне.
Когда мы запустили курсы и думали о партизанской войне, у нас был еще один предмет — способы изготовления коктейлей Молотова и их метания, в частности, как избежать самопоражения. Мы с помощником лично отбирали людей, разбивали их на «диверсионные группы» и готовили. Мы не понимали тогда, завоюет ли нас враг, придется ли нам вести партизанскую борьбу в оккупации. В конце концов, эти навыки никому не помешают, потому что бросать можно и другие предметы.
Все эти знания упакованы в системные лекции, которые в первый день преподаются в лекционном зале. Практически в первый день курсанты уже могли манипулировать с оружием, а последующие — второй и третий день — мы проводим занятия в полевых условиях.
То есть выезжаем на полигон, разбиваем вслепую на разные упражнения по двое, повзводно и работаем все с инструкторами. У нас курсы обучения в полевых условиях, то есть практические занятия обеспечиваются как минимум четырьмя инструкторами для того, чтобы инструктор мог уделить каждому отделению максимальное внимание. И один общий инструктор — мастер-сержант — обеспечивает общую координацию.
Таким образом, за три дня гражданское население может прочувствовать, что такое быть призванным, как себя вести, что происходит. Потом мы получали фидбек от ребят, которые прошли у нас трехдневный курс, а потом попадали на обучение, например, в наши центры подготовки. Так вот, они говорили: мы у вас за три дня узнали то, что там за две недели дают.
То есть это было быстрее?
Это было быстрее, это было короче, это было более предметно. Что у нас для этого было? У нас была полная экипировка, мы понимали, как важно каждому почувствовать, что такое быть призванным, как это носить полное снаряжение — от бронежилета до шлема, с поясом, с разгрузками, с итогами, с макетом настоящего автомата, которые мы тоже закупили, в котором снаряжается и снимается магазин, эти макеты даже могли стрелять.
Вся эта погруженность и приближенность к реальности, из фидбека наших рекрутов, позволяла им чувствовать себя свободно, когда они попадали в настоящие воинские подразделения. Они понимали, что за очень короткий период времени прошли курс молодого бойца.
И это задача, которую мы, собственно, перед собой и ставили. Нам нужно было дать им первоначальный материал, чтобы у них не возникал ни страх служить, ни страх попасть в воинское подразделение, ни страх принять участие в боевых действиях.
Какие навыки маст хев должен иметь гражданский человек в Украине, который, может быть, не хочет становиться военнослужащим? Ведь мы живем в условиях, когда война может растянуться на годы или вернуться через несколько лет снова.
Вопрос номер один, который мы определили, — это тактическая медицина. То есть это полноценная домедицинская помощь и тактическая медицина: как отойти с поля боя или с места ведения боевых действий, спасти жизнь побратиму — всему этому мы учили.
Мы сразу получили полноценные военные медицинские аптечки, все без исключения турникеты, мы учили на наших занятиях и учим работать с турникетами.
Кроме турникетов у нас были специальные военные ноши, мы даже показывали, как правильно эвакуировать раненого с поля боя, когда нет нош.
Также мы учим, что можно использовать, когда у вас нет специальных медицинских средств, как из подручных средств можно сделать условный турникет, как остановить кровь, чем закрывать открытые раны.
Затем, когда все ребята были в снаряжении, мы показывали, как эвакуировать, будучи в экипировке: как правильно вытаскивать — за бронежилет или за плитоноску, как правильно переворачивать лежащего побратима, в каком положении он должен лежать, пока его эвакуируют с поля боя. Такие вещи как таковые — одно тактическое действие, один рывок, одно переворачивание побратима — позволяют спасти жизнь.
Гражданское население мы учили тому, как сберечь свою жизнь, даже если ты имеешь только угрозу получить ранения, как избегать огня, если боевые действия происходят в городских условиях, что делать, куда не стоит выходить и прочее.
То есть все эти вещи демонстративно проговаривались, есть видеосюжет, который был специально подготовлен, — этому тоже, соответственно, предоставлено время. Все наиболее типичные практические примеры из жизни мы пытались проиллюстрировать. Учеба была в большей степени не каноническая, а прикладная.
И уже после того, когда ты знаешь, как спасти жизнь себе и побратимам, начинается обучение, как отнять жизнь у врага. Даже гражданские люди должны это уметь, потому что не будем спокойно жить в оккупации, что бы там путины не думали. Но здесь в двух словах не расскажешь.
Каково ваше мнение о перспективах всеобщей военной подготовки: реально ли это сделать в масштабах государства и какие должны быть подходы?
По моему глубокому убеждению, это вопрос номер один, который сейчас, даже в условиях ведения войны, даже в условиях реальных боевых действий, защиты нашей Украины, государства, людей должен решаться. Либо центральной властью, либо местной властью, либо в кооперации с гражданским обществом. Но я убежден: мы все без исключения должны учиться.
Сначала осознать тот факт, что для того, чтобы выжить, нужно воевать, а чтобы воевать, нужно уметь воевать, а чтобы уметь, нужно учиться. Учеба должна быть интегрирована во все сферы общественной жизни — не только в военную или ДФТО.
Как первое звено у нас это должно появиться в ближайшее время на уровне государственной политики или отдельных региональных программ старшей школьной группы. То есть все без исключения старшеклассники должны иметь базовое погружение в военное дело.
Кто это должен обеспечить? У нас есть профильные министерства, которые должны были бы сейчас работать в синергии и выработать такую программу. Если они этого не могут, то пусть сделают хотя бы запрос местным властям. Я уверен, что такая модель, которую мы сформировали в нашем центре, является достаточным и более чем достаточным выражением того, как в пределах города можно учить всех желающих.
Местные власти могут заложить на это совсем небольшие деньги, чтобы обеспечить инструкторский состав средствами к существованию, предоставить фонды, которые можно обустроить под учебные цели, и предусмотреть в школьной программе обязательные военные сборы для учеников, где они могут непосредственно увидеть, что такое военное дело.
Какова цель? Во-первых, это патриотическое воспитание, во-вторых, познавательная цель, в-третьих, это осознание того, что военное дело – это престижно, что это жизненно важно для каждого, кто чувствует себя воином. Необязательно быть профессиональным военным, чтобы ощущать себя воином. Я думаю, что такое погружение будет первым шагом.
Следующий шаг, второе звено – это всеобщее обучение гражданского населения. Не по долгу, а по популяризации тех центров подготовки, где они могли бы удовлетворить свои амбиции или запросы. Я убежден, что у нас очень сознательное гражданское общество, патриотически настроенное.
Сейчас в такой подготовке отсутствует система, поэтому власти должны вмешаться и дать хотя бы место, на базе которого создать эти центры, или дать какой-то условный ресурс тем активным гражданам, которые могут сформировать проведение таких учений.
Вопрос здесь, конечно, не в месте, а в осознании власти на местах, что это абсолютно необходимо, адекватно и что на это есть большой запрос самих Вооруженных сил. Потому что чем больше у нас подготовленного сознательного гражданского населения, тем больше у нас резерв для Вооруженных сил, тем меньше нужно проводить активную мобилизационную работу, потому что очереди добровольцев будут постоянно.
Они и сейчас есть, как я понимаю. Не очень понятно, почему гоняются за немотивированными призывниками.
Я соглашусь. Это тянет такой советчиной, как по мне! Это очень неадекватные меры, которые они принимают, когда гоняются, и это превращается в какое-то шоу вручения повесток. Я понимаю, что не все могут быть воинами, но, наверное, обязанность чиновника — создать систему, в которой гражданин Украины может сам сделать выбор: готов ли он и хочет или ему это не нужно.
Обязанность – это очень хорошо, и она должна быть. Я за обязанности, на этом держится цивилизованное демократическое гражданское общество — баланс прав и обязанностей. Но если нет системы, где люди могут удовлетворять свои запросы на обучение, превращение в настоящего воина или кандидата в воины, то ничего не получится.
Поэтому я считаю, что когда у нас появятся такие системы и центры подготовки, где будут обучать на платной основе профессиональные инструкторы из числа наших военнослужащих, которые прошли боевые действия либо в 2014 году, либо теперь, уже на следующем этапе нашей войны с россией, — эти ребята наиболее мотивированы делиться опытом.
Это будет своего рода и рекрутинговый центр, и центр психологической разгрузки для ребят, где они смогут собираться, став ветеранами, или просто во время ротаций. Потому что они понимают, что такое обучение — элемент того, что потом становится нашим войском, армией.
И третье звено – это учебные центры в ТрО, непосредственно взаимодействующие с центрами для гражданского населения, потому что в этих центрах постоянно учатся добровольческие формирования при территориальных общинах. Которые и являются действующим резервом ТрО.
Таким образом, мы имеем стройную иерархию и систему обучения в центре, позволяющую в полной мере удовлетворить потребность общества и потребность власти постоянно иметь резерв тех, кто хочет защищать.
Мы также можем успокоить всех украинцев: у нас достаточно тех, кто хочет защищать Украину, и что у нас основной инструмент вовлечения в армию не погоня работников военкоматов с повестками.
И 100% у нас уже другой уровень мотивации людей, которые приходят хотя бы из среднего звена. Я понимаю, что школьная молодежь – это такая дальняя перспектива, и, дай Бог, чтобы она не состоялась.
Они просто должны знать, что есть военное дело, такая профессия — защищать Украину и Родину, но второе звено может удовлетворить вопрос формирования всех ВСУ через кадровый резерв. Таким образом, мы будем иметь идеальную картину, когда украинцы смогут защитить себя от любого врага.
Читайте также
