Facebook Pixel

Депрессия, бессилие, ПТСР. Как преодолеть войну внутри нас и оставаться ресурсным — интервью с психологом Лесей Ковальчук

Здоровье

Стресс во время войны: как бороться с синдромом уцелевшего, ПТСР и депрессией. Фото: Depositphotos

Стресс во время войны: как бороться с синдромом уцелевшего, ПТСР и депрессией. Фото: Depositphotos

Война полностью изменила жизнь украинцев, отобрав ощущение безопасности и уверенности, что у многих сказалось на эмоциональном состоянии.

На второй месяц войны после пережитых ужаса, тревоги, гнева, паники на смену пришли чувство вины, депрессивные «зависания», «замораживание» чувств.

О том, как трансформировать их в ресурсное состояние, читайте в интервью The Page с психологом Лесей Ковальчук.

Синдром уцелевшего: как бороться

Сегодня у многих людей проявляется чувство вины. Что с этим делать?

Чувство вины уцелевшего возникает не только у людей, оказавшихся в зоне боевых действий и оставшихся в живых. А даже у тех, кто вовремя уехал. То, как они себя психологически пытают за то, что находятся в безопасности, это тоже о чувстве вины. Иногда эти переживания могут причинить больше вреда здоровью, чем стресс у людей, которые видят войну своими глазами.

Чувство вины – синдром уцелевшего – это о том, что мы не можем контролировать ситуацию. То есть мы уехали из своего дома, забрали с собой детей, родителей, но все равно не можем контролировать происходящее.

Уцелевшие и успевшие уехать из оккупированных городков люди смотрят на фото пыток, смертей, и у многих появляется чувство стыда и вины. Оно связано с тем, что рядом происходит что-то страшное, а мы не можем повлиять на это, помочь. И начинаем мучить себя.

Хорошим примером для выхода из этой ловушки являются люди, занятые маленькими детьми или уходом за пожилыми родственниками. Им легче, потому что их отвлекает от грустных мыслей загруженность работой: надо кормить, ухаживать, убирать, ночью вставать, потому что зубки лезут. Во-первых, они полностью заняты. Во-вторых, если человек что-то физически делает, от сердца отходит боль.

Но есть люди, у которых нет маленьких детей, они потеряли работу. Они постоянно чувствуют себя в отчаянии и бессильными. У них нет денег, из-за новостей они перестали заниматься бытом.

Часто даже люди, уехавшие на запад Украины или за границу, сидят в санатории, гостинице и постоянно скроллят новости. Им здесь не нужно ухаживать за домом, огородом, готовить, убирать. А это бы стабилизировало их психику — когда люди видят результаты даже рутинных дел, которые раньше делали ежедневно.

Как искать выход «застрявшим» людям?

Психолог Леся Ковальчук рекомендует справляться с деструктивными реакциями психики уже сейчас, а не после войны. Фото: Olga Garkusha

Психолог Леся Ковальчук рекомендует справляться с деструктивными реакциями психики уже сейчас, а не после войны. Фото: Olga Garkusha


Позволить жить, заниматься активной жизнью, создавать жизнь вокруг себя. Найти любую посильную работу, даже уйти в волонтерство. Те, кто вообще ничего не делает, зависают, перестают жить. Они словно застряли в дверях — и не здесь, и не там. И из этого не вышел, и в новое не вошел. А среда зависания – это создание условий для многих заболеваний. Человек не может находиться в неопределенности долгое время.

Этим людям все время кажется: вот еще день, неделя – и я вернусь домой. Они не позволяют себе адаптироваться, воспользоваться новыми возможностями на новом месте.

Даже очутившись в безопасности, они не воспринимают реальность – застряли между двумя реальностями.

Как помочь таким людям? Их следует настроить на долговременное задание. Например, моей клиентке, у которой мама уже месяц живет в Австрии и говорит «мне ничего не надо, я завтра поеду домой», мы договорились, что дочь попросит ее посадить и ухаживать за цветами и поучить стишки с детьми. Это процесс, который занимает много времени и показывает результат.

Главный совет для таких людей: нужно погрузить себя в какие-то долговременные проекты, находящиеся в том месте, где ты оказался. Например, если вы живете за городом – посадите цветы, посейте морковку. Если вы за границей с ребенком, поставьте себе задачу: выучить букварь или начните читать детям вслух какую-нибудь большую книгу. Учите новые языки, приобретайте новые навыки.

Жизнь – это на самом деле не место, в котором ты есть. Это о тебе, о том, как ты собой заполняешь место и пространство, в котором сейчас очутился. Нельзя отложить жизнь на потом: сейчас сделаем паузу, а потом через год вернемся домой и заживем.

Жизнь там, где ты. Делай жизнь собой, своими действиями, своими решениями, идеями. Сегодняшние наши события показали, что ни к чему нельзя привязываться. Нам ничего не принадлежит. Конечно, у нас есть инстинктивное чувство принадлежности, привязанности к месту, идентификация. Но мы видим, что многие действительно потеряли свои дома, потеряли имущество. После войны им придется все восстанавливать. Но если у тебя есть этот скилл – создавать жизнь, ты ее сотворишь где угодно. После победы мы вернемся в Украину и тоже будем творить жизнь.

Сейчас мы должны справляться с «застреваниями»: где гарантия, что, вернувшись, не останемся в своей травме? Лучше залечивать свои раны сейчас и жить дальше.

Если посмотреть на жителей Харькова, которые полтора месяца ходят ночевать в метро, то они уже давно адаптировались. Люди собираются компаниями, готовят вместе еду, помогают друг другу, поют в метро, дерутся, влюбляются. То есть бурлит полноценная жизнь, и они к этому относятся как к необходимому, своему настоящему и выживанию.

Избегнуть ПТСР. Как пережить травматическое событие

Как пережить ужас, который мы увидели в Буче, Ирпене, Бородянке?

Зверства российских оккупантов в Буче и других городках Киевской области всколыхнули все украинское общество. Первая реакция на фотоподтверждения массовых расстрелов и пыток мирных людей – гнев, ярость, ненависть.

Для социума это сложная травма, которую нужно пережить, ведь война с оккупантом все еще продолжается и неизвестно, сколько у нас таких травматических триггеров.

Выплеснуть горе и ненависть к убийцам и палачам украинцев – это правильная реакция.

Во-первых, нужно дать себе право быть человеком. Не требовать от себя, как от Бога, всех любить и прощать и всем даровать благословение. Случившееся совершенно естественно вызывает чувство злобы, ярости, отвращения, ненависти. Нам всем нужно дать право отреагировать на эти ужасные преступления. Мы просто люди. Не святые, не ангелы. Мы не можем судить их, но не можем и отпускать им грехи.

Отреагировать помогают социальные сети, где очень многие написали посты, выплеснув свои эмоции.

Это и есть реакция. Когда ты об этом говоришь, пишешь, передаешь свои переживания, тогда отделяешься от этого. Нам повезло, что есть соцсети, где можно выразить себя, написать «я их ненавижу» или «пусть они горят в аду». Эта реакция абсолютно естественна. Потому что мы люди. И когда становимся свидетелями бесчеловечного поведения, то не можем смотреть на это, как святые.

Следующим шагом в реакции должно быть действие, чтобы не застрять в психотравме. Нашу боль нужно выплеснуть наружу, отреагировать, погоревать и почтить погибших. Следует вспомнить наши традиционные ритуалы: зажгите свечу, помолитесь, помяните людей, погибших от рук палачей. Наша психика любит действия. Если вы что-то сделали, для нашей психики это значит, что вы на что-то повлияли, вы чем-то управляете. Мы ведь пережили событие, с которым надо справиться. Завтра будем жить дальше, ведь мы еще не одержали победу.

Можно ли при этом избежать сложных психологических последствий, например ПТСР?

Травма войны сегодня коснулась всех украинцев. Даже тех, кто в первые дни уехал из городов, которые затронули военные действия, проживающих в отдаленных регионах или успевших выехать за границу.

Сирены, которые мы слышим, обстрелы, все, что мы видим в новостях, особенно такую информацию, как насилие в Буче, Ворзеле, Ирпене, Мариуполе, Харькове и других городах, переживания за родных и близких – всех нас затрагивает эта ситуация. То есть все граждане Украины так или иначе травмированы этим событием.

Это называется не ПТСР, как все говорят. Посттравматическая стрессовая реакция (ПТСР) возникает вследствие переживания травматического события, но она не является обязательным следствием. Мы переживаем травматическое событие – то, что видим войну, то, что мы наблюдаем, то, что живем в бомбоубежищах. Но травматическое событие на каждого из нас оказывает разное влияние, и это не обязательно ПТСР.

Впрочем, если человек оказался в безопасном месте, если об этом поговорил, если его выслушали, позаботились о нем, если через некоторое время ему удается адаптироваться на новом месте, тогда рана, которую человек получил после пережитого стресса, начинает заживать.

У нас есть около месяца после перенесенного тяжелого стресса до ПТСР. И этот месяц следует использовать для заживления этой раны.

Важно в этот месяц выздоровления быть в безопасности и получать помощь и заботу. Для того чтобы рана зажила, необходимо соблюдать простые правила:

  • помогайте друг другу;
  • принимайте помощь, просите о ней, если требуете ее;
  • отдавайте себе отчет в том, что вы уже в безопасности и угрозы уже нет. Об этом нужно себе напоминать, говорить;
  • поговорите с кем-нибудь о том, что произошло, расскажите свою историю. Найдите мудрого слушателя, который выслушает вас, примет вашу историю и не обесценит ваши чувства;
  • окружайте себя людьми, которые воспринимают все так же, как и вы, с которыми можно поговорить об этом;
  • если вы кому-то помогаете, это нужно делать тогда, когда есть ресурс, то есть когда есть осознание, что с вами все в порядке.

Приблизительно через месяц стресс может быть пережит, появятся силы и новые идеи. Эти силы понадобятся, чтобы восстанавливать страну. Чтобы открывались новые бизнесы, сервисы, появились новые товары и услуги, чтобы экономика восстанавливалась.

Из опыта и большого количества исследований известно о посттравматическом росте — его будут переживать 70 — 80% украинцев. Это когда человек или ребенок, переживший травматическое событие, начинает стремительно развиваться. Иногда мы наблюдаем, как дети, которые ночевали в подвалах, видели ужасы, пережили что-то страшное, очень быстро взрослеют и развиваются. То же будет и с нами после победы.

А кого заденет ПТСР?

Конечно, у всех нас разные реакции и разная травматизация. Кого-то сильно «накрыло» после обстрелов, а есть дети, ставшие свидетелями преступлений: изнасилования, убийство родителей. Есть дети, которые бежали из «горячих точек» в обстреливавшихся машинах. Это совершенно разные по интенсивности события.

И это не значит, что человек, переживший событие большей интенсивности, должен получить потом посттравматическую стрессовую реакцию. Ибо ПТСР влияет на всю дальнейшую жизнь. Это как воспоминания, которые все время с нами. Когда человек погружается в альтернативную реальность — в страшные картинки, которые он переживал и видел своими глазами. Иногда из-за ПТСР невозможно вернуться к нормальной жизни.

Люди, получившие ПТСР, как правило, переживали это событие наедине, у них очень низкий уровень резильентности — стрессоустойчивости, способности психики выдерживать удары. Конечно, резильентность у всех людей разная. Люди с высоким показателем могут пережить даже очень травматические события — психика сможет их отсортировать и справиться. Не стрессоустойчивым людям, которые и до войны не могли справиться со сложными ситуациями, не умели брать ответственность за свою жизнь, оправиться будет труднее.

Есть также люди с шаткой психикой, одинокие, которые не доверяют никому, — эти люди тоже в зоне риска, и на таких нужно обращать внимание, чтобы не дать им окончательно упасть в травму.

Как лечиться от депрессии и бессилия во время войны

Где черпать силы во время войны, когда ощущаешь бессилие?

Не всегда можно черпать силы в себе – они заканчиваются. Мы переживаем волнообразные моменты: иногда есть подъем, когда хочется всем помогать, волонтерить, а впоследствии сил нет. Поэтому мы можем смотреть на других людей, которыми мы вдохновляемся. Наша сила в том, что люди спасают людей. На наших глазах происходят не только драматические истории, но и героические. Есть много фантастических историй о том, как спасают стариков, перевозят на освободившиеся территории. Также вдохновляют истории о спасении животных. Психику спасет только баланс: после новостей о войне почитайте светлые истории.

Война – как лакмусовая бумажка: она проявляет в людях человечность или наоборот. Это интенсивное переживание своих качеств, о которых ты даже не догадывался.

Сегодня каждый из нас должен искать свою внутреннюю опору. Например, это безопасность, в которой вы сейчас находитесь. Это важно в первую очередь для женщин и детей.

Во-вторых, вы должны контактировать с близкими и родными, знать, что они в безопасности.

Третье – создавайте жизнь там, где вы находитесь. Соблюдайте гигиену, позаботьтесь о своем здоровье, делайте все, что делаете в обычной жизни, но в другом месте.

В-четвертых, внутренней опоре помогает деятельность – ваша работа, волонтерство, опека над кем-то. Свое время, умение и внимание нужно направлять на что-то полезное, где вы будете видеть результат. Это тоже внутренняя опора — даже короткие результаты придают нам силы, ощущение, что ты на что-то влияешь.

Сейчас для каждого из нас неэффективно быть в бездействии: зависание в дверях опасно для нашей психики.

Многие выезжающие после обстрелов описывают свое состояние как «замороженное». Как выходить из такого состояния?

Это типичная реакция на мощный триггер – травматическое событие очень сильной интенсивности. Психика всегда работает, экономя нашу энергию. Если человек переживает какое-то событие из-за истерики, ярости, ненависти — на это тратится очень много сил. В моменте, когда нам нужно выживать, энергию нужно экономить.

Психика дает команду – и срабатывает механизм «заморозить чувства». Это не значит, что человек ничего не чувствует, вытесняя чувства в свое подсознание. Это выглядит так, будто человек заторможен: медленнее говорит, будто не чувствует. Со временем вытесненные чувства возвращаются. Но это происходит, как правило, непроизвольно – после того как человек переместился в безопасное место. Его ни с того ни с сего накрывает дикими слезами, истериками, паническими атаками. Могут быть ужасы во сне, когда снится одно и то же по десять раз. Это значит, что из подсознания поднимаются вытесненные эмоциональные импульсы, чтобы психика их переварила.

Как «разморозить» таких людей?

Первое, когда вы видите такого «замороженного» человека, который час назад пережил что-то страшное, о нем следует позаботиться. На самом деле большую травму часто получают не только люди, непосредственно что-то переживающие, но и свидетели насилия: видели, как кого-то пытали или расстреливали. Эти люди больше травмируются, чем те, которых непосредственно затрагивает что-то.

О них нужно сразу позаботиться: дать горячий чай, подсластить, чтобы глюкоза пошла в кровь, согреть, поговорить, дать краткие инструкции: присядь, сейчас мы пойдем туда и туда. То есть заставить человека быть с вами на связи, чтобы он не отключался от реальности. Если есть возможность, увезти в безопасное место и дать все необходимое. Позаботиться о лекарствах, если человек их принимает (если это диабетик или имеющий сердечные проблемы). Очень важно такого человека отогреть эмоционально. Слушая его рассказ, не сравнивать ни с кем, не мерить его уровень стрессоустойчивости.

То есть человеку нужно дать время, чтобы он понемногу пришел в себя и начал сам себя обслуживать. Тогда его можно оставлять наедине.

Если человек уже неделю пребывает в состоянии шока – он будет выходить дольше. За это время человек даже может забыть травматическое событие. Чтобы ему помочь, нужно разговорить его, контактировать с глазами, взять с позволения за руку, можно растереть плечи, чтобы по телу пошла реакция, сделать легкий массаж по рукам, чтобы человек стоял на ногах.

Чтобы разговорить такого человека, лучше расспросить, что было до момента трагедии, впоследствии расспросить, что случилось, а затем о том, как он оказался в безопасности и что помогло ему уцелеть. Важно акцентировать на том, кто помог и какие решения оказались эффективными, чтобы удерживать фокус внимания на том, что все сложилось хорошо. Задавайте больше вопросов о случившемся: когда человек начнет рассказывать свою историю, из него выходит его травма.

Важно просто быть активным слушателем: не давать никаких советов, оценок, а просто быть резервуаром для этой истории. Чем больше нюансов человек вспомнит, тем скорее поправится. Дистанцирование этой истории происходит тогда, когда человек описывает себя в этих обстоятельствах.

Кстати, дети, когда им трудно говорить о таких обстоятельствах, могут проиграть эту историю с какими-то игрушками. У детей лучше получается отрефлексировать травму. Как только они пережили что-либо тяжелое, сразу проигрывают эту историю с куклами или лепят из пластилина, рисуют свою эмоцию. Что у них в руках – тем и лечатся.

У детей более здоровая психика — они автоматически начинают проигрывать эту ситуацию и таким образом дистанцируются.

Война и дети

Наши дети уже автоматически стали детьми войны. Как говорить с ними о войне, о потерях?

Детям нужно помочь сориентироваться в ситуации. Не следует недооценивать их возможности. Они более адаптивны, чем взрослые. Но с ними нужно говорить на языке, который соответствует их категории.

Если ребенку 2 — 3 года, ему не нужно объяснять, что такое российская пропаганда. Таким малышам нужно постоянно напоминать, что мама рядом. Разговаривать с ребенком нужно спокойно, но давать четкие инструкции: сейчас мы должны пойти в укрытие, сейчас надо переодеться, будем кушать или мы будем ехать на поезде. Все время нужно давать информацию о том, что происходит прямо сейчас. Есть четкие и простые информационные моменты, которые ребенку нужно знать, чтобы понимать, в каком процессе он находится.

Если это более взрослый ребенок, который больше понимает, возможно, больше пугается, обязательно нужно отвечать на все вопросы, которые он задает. Таким образом ребенок переваривает происходящее.

Ни в коем случае нельзя игнорировать состояние ребенка, кричать на него, пугать словами «мне и так тяжело, а тут еще ты со своими вопросами, отстань от меня». Тогда ребенок еще больше пугается, фрустрируется и может получить тяжелые последствия. Поэтому нужно находить время поговорить.

Нас лечит тот, кто рядом и может нас выслушать. Если ребенок может рассказать о своих ощущениях, о том, что ему страшно, чего ему хочется, – это очень хорошо. При этом ребенок может задавать вопросы даже по 25 раз. Значит, нужно 25 раз ответить на этот вопрос. В стрессовых условиях у ребенка «короткая память»: он переспрашивает, потому что боится. В такой ситуации наша задача – смотреть малышам в глаза, напоминать, что вы рядом, держать за руку и говорить заранее, что будете делать.

В стрессовых ситуациях не стоит спрашивать ребенка, хотел бы он сейчас поехать в Польшу. Не нужно на него перекладывать ответственность – вы отвечаете за его жизнь и здоровье, поэтому самостоятельно принимаете решения. Говорим ребенку, что делать, а не спрашиваем, что делать. Здесь нужны краткие и четкие инструкции по поводу того, что будете делать в ближайшее время. Например, «сейчас приедет машина, и мы поедем», «теперь мы должны пойти в туалет» или «сейчас мы должны поесть, потому что есть такая возможность».

Что сказать детям о войне: правду или фантазировать, как Роберто Бенини в фильме «Жизнь прекрасна»?

Ребенку обязательно нужно говорить о том, что сейчас идет война, на нас напал враг. Но мы обороняемся, мы делаем все, чтобы защититься и чтобы на нашу землю пришел мир. Есть ВСУ, тероборона, правоохранители, спецподразделения. То есть надо дать понять ребенку, что мы не в хаосе, ситуацию контролируют взрослые. Есть ответственные люди, которые делают все возможное, чтобы мы вернулись домой.

Так же если отец ушел в армию или тероборону, а мама вынуждена уехать с ребенком даже за границу, это тоже нужно объяснить. Что отец нас защищает, он нас не бросил, а задействован в благородном деле: он защищает не только нашу семью, но и нашу страну. То есть таким образом, чтобы ребенок уважал поступок отца и понимал, что происходит что-то значимое. Все же нужно подавать ребенку эту информацию с уважением, чтобы он понимал, что есть люди, которые контролируют войну, и есть много взрослых, борющихся за мир.

«Бучанская резня» изменит Украину и мир

Как эти события резонируют в мире?

Человечество тысячи лет учится ценить жизнь. Сегодня мы платим большую цену, чтобы научиться ценить жизнь и украинскую идентификацию. То есть цена жизни на сегодня благодаря погибшим украинцам поднялась в сотни раз.

Также поднимается цена украинцев в мире. Но тысячи людей, эти светлые души, платят за то, чтобы мы ценили друг друга, чтобы мы не ссорились, объединились как нация, забыли о старых ссорах и сплотились вокруг новых ценностей, нашей идентичности, приобретающей новое значение.

Каждое такое событие, как резня в Буче, режет нас по живому, но в будущем повлияет на формирование нашей новой идентичности.

Это уже часть нашей истории. Мы склоняем голову, и в своем сердце должны иметь место для всех этих людей. Должны их помнить, чтить. Будем учиться на этом уроке, как относиться друг к другу, к своей земле, помня о том, сколько людей погибло ради нашего будущего.

Но нам нужно держать нашу психику в коридоре жизни, потому что мы еще не представляем, сколько таких травматических моментов у нас впереди. Мы еще не представляем, чем закончится история с Мариуполем и Харьковом. Это все будет кристаллизовать нашу идентичность, которая на наших глазах приобретает мировое значение.

Фильмы, сериалы и TV: топ-7 лучших онлайн-кинотеатров в Украине Жизнь

Фильмы, сериалы и TV: топ-7 лучших онлайн-кинотеатров в Украине

Топ-7 гаджетов для спорта и фитнеса Жизнь

Топ-7 гаджетов для спорта и фитнеса

Как золотая рыбка. Зарубежные туры для украинцев подорожали вдвое Жизнь

Как золотая рыбка. Зарубежные туры для украинцев подорожали вдвое