Московский Кремль. Фото: google.com
Есть один момент, который у нас очень сильно недооценивают в ситуации с РФ. Бодание между США и Россией — это не только об Украине, а о гораздо более глобальном процессе, чем это кажется в нашем украиноцентричном пространстве.
Владимиру Путину глубоко плевать на Украину и происходящее здесь. Для него все танцы вокруг Штатов и женевских «диалогов о безопасности» имеют глобальное принципиальное значение, в котором «украинский вопрос» — лишь один из элементов игры.
Для российского политического руководства переговоры с США — это шанс заставить Запад пересмотреть итоги «холодной войны», внести изменения в европейский порядок, в котором в 1980-1990-е была закреплена главенствующая роль западных структур. В Кремле считают, что сейчас наступил уникальный момент бросить вызов этой системе и форсировать ее трансформацию, включив туда РФ, — то, что Путину не удалось сделать за 20 лет его правления.
Украина здесь выступает в качестве формального повода и, в случае чего, пространства для проецирования силы. Донбасс и «Минск-2» на самом деле не так волнуют Путина, как желание продавить для РФ более приемлемую роль в новом балансе сил, который сейчас будет складываться между Западом и Востоком по мере все большего перехода к многополюсной системе международных отношений.
Это значит, что даже договоренности по «Минску-2» не гарантируют того, что мы вдруг исчезнем с радаров России, или что нами больше не будут помыкать в своих интересах внешние игроки. Потому что борьба идет не за Украину, а за будущее европейского и мирового порядка с учетом последних сдвигов в международной политике.
А вот украиноцентричная риторика США, на мой взгляд, это как раз попытка Вашингтона сузить рамки переговоров с РФ, представить решение «украинского вопроса» как финальную точку запущенного Путиным процесса переговоров. Ибо Западу говорить о корректировке собственной системы безопасности, разумеется, не хочется, тем более под давлением.
Будьте уверены, что за происходящим между РФ и США следят далеко не только в Европе, обеспокоенной риском сепаратных договоренностей двух стран, а и в других столицах, где тоже в какой-то мере разделяют претензии Москвы к существующему мировому устройству.
Это касается и Турции, которая сейчас не просто так позиционирует себя как потенциальный посредник для урегулирования противоречий между США и РФ, и Ирана, который видит для себя расширенную роль как минимум в евразийских делах (особенно после вступления в ШОС), и ОАЭ, взявших курс на расширение своей геополитической периферии и роли в мировой логистике, и Индии с Китаем, и кучи других региональных государств.
Поэтому не стоит рассматривать происходящее лишь как проблему Украины.
И нужно задавать вопрос: «Минск-2» или не «Минск-2», а какой мы видим свою роль в будущем региональном порядке? И это как минимум. Какое мы государство по отношению к новому балансу сил, который сейчас будет формироваться в зависимости от действий ключевых стран мира?
Текст опубликован с согласия автора
Редакция не несет ответственности за содержание материала и может не разделять мнение его автора