С 2017 до начала 2021 года в Национальном банке работало специальное подразделение, которое занималось юридической стратегией государства после национализации Приватбанка. Вы могли не слышать о самом управлении, но о таких кейсах, как расследование Kroll или признание Банком Англии проведенного в Приватбанке bail-in, могли слышать. Эти успешные истории — часть той работы, которой занималось мое управление.
В свете недавнего увольнения из центрального банка ряда высокопрофессиональных руководителей многих заинтересовала история неожиданной ликвидации моего подразделения. Спойлер: эта история плохо коррелируется с новой риторикой главы НБУ о борьбе с олигархами.
Как и почему было создано управление
До 2017 года я работал в Национальном банке в департаментах лицензирования и банковского надзора. Моими проектами были раскрытие владельцев банков, обеспечение их прозрачности и запуск риск-ориентированного надзора на базе европейского механизма SREP (Supervisory Review and Evaluation Process). Уже сейчас можно говорить, что эти реформы выдержали проверку временем.
После национализации Приватбанка в декабре 2016 года правление Национального банка предложило мне стать проектным менеджером со стороны НБУ в юридической стратегии защиты интересов государства против бывших владельцев банка. Для координации действий в структуре Юридического департамента НБУ было создано подразделение, которое до 2020 года занималось только делами, связанными с юридическими последствиями национализации Приватбанка.
Почему вообще было создано это подразделение? Во-первых, для ограничения количества людей, имеющих доступ к конфиденциальной информации. Во-вторых, для концентрации юридической и экономической экспертизы, которая отсутствует в других подразделениях НБУ. В-третьих, для ежедневной координации работы огромного количества сторон как в Украине, так и за ее пределами.
И хотя у некоторых участников процесса национализации Приватбанка была небольшая надежда на то, что его бывшие владельцы будут добровольно и постепенно возвращать деньги государству, в результате реализовался худший сценарий. После перехода банка в собственность государства начались многочисленные судебные и арбитражные процессы в Украине и других странах, уголовные производства и много других смежных действий.
Чем занималось управление
В течение 2017 — 2021 годов наша команда вместе с внешними советниками реализовывала юридическую стратегию, которая состояла из многих элементов. Поскольку постнационализационные процессы еще находятся в горячей фазе, можно говорить лишь о тех направлениях работы, которые уже стали публичными. Например, это признание в мае 2021 года Банком Англии (центральный банк Англии) так называемого bail-in средств связанных лиц Приватбанка.
Почему это критически важно? Упрощенно bail-in — это когда вместо того, чтобы государство инвестировало деньги налогоплательщиков в неплатежеспособный банк, оно конвертирует средства собственников банка и связанных с ними лиц в капитал банка для закрытия «дыры». В случае с Приватбанком это существенно уменьшило стоимость урегулирования проблем банка для государства. На сумму около 29 млрд грн.
Эта процедура (признание центральными банками bail-in) появилась в европейском законодательстве после кризиса 2008 года и массового банкротства греческих и кипрских банков. Но впервые была применена по запросу именно Украины.
Банк Англии подтвердил, что bail-in евробондов Приватбанка происходил в соответствии с подходами, которые применялись бы в Великобритании. И это невероятно. По сути, Банк Англии подтвердил, что поступил бы так же, как это было сделано с держателями евробондов Приватбанка.
С этим решением уже государственному Приватбанку будет легко защитить свои интересы в споре против держателей еврооблигаций «Привата», которые судились с ним в Лондонском арбитражном суде на сумму, близкую к эквиваленту 10 млрд гривен. Сейчас эта сумма обросла огромным количеством процентов и неустоек. Если банк выигрывает арбитраж, то сможет расформировать резервы под это дело и направить эти свободные средства на кредитование экономики.
Победное решение в деле получения признания bail-in Банком Англии — это прямой результат тысяч часов подготовки документов, заключений, экспертиз, которые провела моя команда вместе с привлеченными советниками.
Кроме того, НБУ осуществил очень много других действий, результаты которых еще покажут себя в ближайшем будущем.
Именно мое управление организовывало и координировало работу детективного агентства Kroll, в отчете которого задокументированы основные виды мошеннических операций, с помощью которых выводились средства, собранные «Приватом» на рынке в виде текущих и депозитных средств. Многочисленные эпизоды исследований Kroll легли в основу уголовных дел и судебных споров в Украине и за рубежом.
Координация этих расследований, согласование действий участников процесса, реализация отдельных задач в рамках юридической стратегии были призваны не допустить каких-либо несогласованностей, которые могли скомпрометировать огромные усилия, затраченные на борьбу за хотя бы частичное возмещение расходов, понесенных в связи с национализацией. Потому что оппоненты государства не жалели средств на лучших юристов во всех юрисдикциях, где разворачивались противостояния.
Еще одно направление работы
До смены руководителя НБУ моему управлению также было поручено провести аналитическую работу по формированию судебной стратегии для защиты интересов НБУ в спорах с бывшими владельцами обанкротившихся банков. Речь идет, конечно же, о многих украинских олигархах. Некоторые из них лично поручились за погашение задолженности по кредитам рефинансирования перед НБУ, которая сейчас составляет около 40 млрд гривен и фактически особо не уменьшается. Это действительно детективная работа, которую мы успешно начали в ряде кейсов, где наши выводы цитировались судами при обосновании позиций в пользу Национального банка.
Что-то пошло не так
Через несколько месяцев после своего назначения новый глава НБУ Кирилл Шевченко сначала поставил под сомнение эффективность описанной работы. Иногда складывалось впечатление, что из-за желания дискредитировать работу предыдущей команды была готовность поставить на кон успехи государства в этой сложной борьбе.
В конце концов, господин Шевченко решил ликвидировать мое управление. Объяснения причин, почему это произошло, я не получил. Это в очередной раз прекрасно иллюстрирует подход к принятию решений, который сложился в НБУ: их принимает один человек, и причины таких решений никто никому не объясняет. Тем больше возникает вопросов и сомнений относительно мотивов таких решений.
Редакция не несет ответственности за содержание материала и может не разделять мнение его автора
Читайте также
