Фото: пресс-служба НАК «Нафтогаз Украины»
Лана Зеркаль, советник председателя правления НАК «Нафтогаз Украины»
Решение Кабмина выделить «Нафтогазу» участок черноморского шельфа для поиска и разработки запасов нефти и газа вызвало резкую критику как внутри Украины, так и извне. Против выступили российские власти, их украинские сателлиты, а также мелкие добытчики нефти и газа, привыкшие спекулировать лицензиями, перепродавая их на внешних рынках. Что стоит за намерениями «Нафтогаза», для чего монополия добивается проекта, который требует существенных капиталовложений, и не приведет ли это к полномасштабной войне с Россией, 
рассказала советник председателя правления НАК «Нафтогаз Украины» Лана Зеркаль.
- Как вы оцениваете решение Кабмина отдать шельф Черного моря для проведения на нем разведывательных работ?
- Я считаю это решение позитивным для Украины как государства. Оно дает шанс на достижение полной энергетической независимости и трансформацию из страны-импортера в страну-экспортера уже в перспективе 3-5 лет. У нашего подразделения «Черноморнафтогаз» есть опыт эффективной разработки черноморского шельфа. По итогам 2012 года Украина добывала в Черном море порядка 2,2 млрд кубометров газа, а в планах на 2015 год было вообще выйти на добычу 3,5 млрд куб. м. К сожалению, оккупация Крыма, экспроприация платформ и всех месторождений, которые мы разрабатывали в Черном море, существенно изменили эти планы. Более того, ситуация с безопасностью в Черном море не позволила Украине реализовать остальные проекты, запланированные на 2014 — 2019 годы.
- Ну так за это время ситуация с Россией не изменилась.
- Мы понимаем, что окно возможностей очень сильно уменьшается. Инвестиции в добычу ископаемых видов энергии будут возможны лишь на протяжении ближайших 5-10 лет. Международные финансовые институции пересматривают свои инвестиционные портфели так же, как и крупные игроки энергетического сектора. Это уже реальность.
Несмотря на это мы понимаем, что у нашей страны есть еще шанс использовать наши ресурсы в Черноморском регионе. Но для этого необходимы определенные скоординированные действия с нашими партнерами. Увеличение присутствия военных кораблей НАТО в Черном море является одним из необходимых действий для создания безопасного проведения как 3D-сейсмики, так и последующей разработки месторождений. После инцидента в Черном море, который произошел с украинскими военными кораблями в ноябре 2018 года, Альянс и так осуществляет там постоянный мониторинг ситуации. Принимая во внимание все существующие в данном регионе угрозы, Генеральный секретарь НАТО после встречи министров иностранных дел 2 декабря 2020 года заявил, что Альянс в ответ на действия РФ увеличивает свое присутствие на суше, в море и воздушном пространстве над Черноморским регионом.
Мы планируем начать реализацию работ по изучению и разработке шельфа уже со следующего лета. Это будет проведение 3D-сейсмики для разведки запасов и определения тех мест, где нужно начинать разработку.
Мы понимаем, что окно возможностей очень сильно уменьшается. Инвестиции в добычу ископаемых видов энергии будут возможны лишь на протяжении ближайших 5-10 лет. Международные финансовые институции пересматривают свои инвестиционные портфели так же, как и крупные игроки энергетического сектора. Это уже реальность.
- Сколько инвестиций необходимо на первом этапе исследований?
- Первый этап проведения 3D-сейсмики будет стоить порядка 100 млн долларов. Эти средства пойдут на аренду специальных судов и проведение геологических и технических исследований. У нас есть команда специалистов из «Черноморнафтогаза» и «Науканафтогаза», мы также привлекли специалистов, которые работали в Shell, ExxonMobil. То есть сейчас команда сформирована именно из тех людей, которые имеют непосредственный опыт разработки морских месторождений, чтобы уже летом 2021 года можно было приступить к практическим работам по исследованию запасов газа на участке морского шельфа, а также в исключительной экономической зоне.
Срок начала работ будет зависеть от многих факторов, включая получение лицензии, проведение всех процедур, связанных с закупкой услуг. В то же время мы можем воспользоваться ситуацией, сложившейся в связи с пандемией и экономическим кризисом. Эти негативные события привели к пересмотру планов многих компаний, связанных с освоением новых морских месторождений. Падение спроса привело к снижению стоимости 3D-сейсмических исследований и дает нам дополнительные возможности для выбора компаний.
- Предположим, результаты 3D-сейсмики будут положительными. Что вы будете делать дальше?
- Мы даже не сомневаемся в том, что результаты 3D-сейсмики будут положительными. Вопрос заключается в том, где именно будут обнаружены наиболее перспективные участки. Когда есть подтвержденные запасы, вам гораздо проще привлечь инвестиции, вы становитесь более привлекательными с инвестиционной точки зрения.
Вместе с тем мы уже начали предварительные переговоры с крупными компаниями, которые занимаются разработкой морских месторождений. И интерес к украинскому участку Черного моря очень высокий. Исходя из того, что стратегической целью, которую государство определило нам как акционер, является наращивание объемов добычи газа для обеспечения энергетической безопасности Украины, наш выбор партнеров в первую очередь будет определяться возможностью достижения этих целей.
Румыния в 2012 году получила подтверждение запасов газа на месторождении «Нептун», но на данный момент они все еще не начали промышленную разработку. В наши планы не входит повторение подобной ситуации. Поэтому важно сделать правильные выводы из ошибок, сделанных нашими румынскими коллегами, и создать условия, при которых промышленная добыча станет возможной уже через 3-5 лет.
- Румынская сторона не смогла приступить к разработке из-за того, что снизилась цена газа. Есть ли у вас гарантии того, что цена будет расти дальше?
- У румын одним из основных факторов, приведших к такой длительной задержке начала промышленной добычи, является неприемлемое законодательство. Оно жестко регулирует деятельность компаний, связанную с разработкой морских месторождений, и регламентирует обязательную продажу добытого газа на внутреннем рынке. В Exxon посчитали такой подход необоснованным и экономически невыгодным. Дополнительным негативным фактором стало решение местных органов власти, касающееся прокладки трубопровода.
Объем румынского рынка газа весьма ограничен, а запасы, обнаруженные в «румынской» части Черного моря, создают возможность вести добычу на уровне 8 млрд кубометров газа в год, что значительно превышает потребности румынского рынка. Решение Exxon выйти из проекта привело к полному переформатированию консорциума и дополнительной задержке начала промышленной добычи газа. В то же время оно послужило стимулом для пересмотра законодательства, регулирующего добычу.
- Как вы относитесь к заявлениям Национальной ассоциации добывающей промышленности, которая подвергла критике решение Кабмина отдать «Нафтогазу» участок без конкурса?
- В прошлом году была попытка проведения аукциона, который вскоре был отменен. Вопрос заключается в том, насколько компании, которые приходят на аукционы, готовы действительно заниматься разработкой и добычей, а не просто получить лицензию и заморозить ее. «Нафтогаз» – государственная компания, которая действует в интересах государства, государство является ее единственным акционером. Мы не можем не выполнить решение акционера. Для нас это априори задача, которую мы должны выполнить наиболее экономически привлекательным способом. Поэтому у «Нафтогаза» есть четыре преимущества. Мы не будем «сидеть» на лицензии и обязательно начнем работы. Мы являемся прозрачной государственной компанией, у нас есть опыт работы в Черном море, и мы являемся компанией с правильным западным корпоративным управлением, что дает нам возможность привлечь качественного инвестора для работ в Черном море.
- Ведете ли вы уже конкретные переговоры о привлечении инвестора?
- Да, они начались. Но с кем именно, мы сказать не можем — это коммерческая тайна.
- Возможен ли в случае начала добычи юридический или военный конфликт с Россией?
- Мы уже сейчас находимся в арбитражном разбирательстве по поводу экспроприированного имущества и невозможности использовать лицензии, выданные на добычу в Черном море. Ответчиком в данном процессе является Российская Федерация, арбитраж был создан в 2017 году. С точки зрения юрисдикции, полномочия арбитража рассматривать этот вопрос уже подтверждены, и факт нарушения требований защиты инвестиций установлен в феврале прошлого года. Сейчас арбитраж находится на этапе рассмотрения расчетов потерь. Летом пройдут слушания, которые, к сожалению, в связи с пандемией были перенесены более чем на полгода. Решение в данном процессе мы ожидаем в начале 2022 года.
И вы абсолютно правы — Россия может создавать провокации. Поэтому мы находимся в постоянной коммуникации с основными партнерами на Западе, информируем их о своих планах, а также обсуждаем возможности предоставления такого «защитного зонтика» для нас на период проведения работ, в том числе связанных с 3D-сейсмикой. Мы рассчитываем, что партнер, который будет привлечен непосредственно к разработке, будет из стран, обладающих возможностями для защиты собственных инвестиций и собственных граждан в районе Черного моря.
В то же время, как уже было сказано, мы ожидаем усиления присутствия в Черном море военно-морских сил стран-членов НАТО и создания безопасных условий для проведения 3D-сейсмики и беспрепятственного освоения природных ресурсов.
- А вы не боитесь, что третья мировая война начнется из-за этих месторождений?
- Я думаю, что Российская Федерация сейчас не в состоянии начать третью мировую войну. Конечно, есть заявление, сделанное одним из депутатов Государственной думы РФ, о том, что, по его мнению, пока не будет проведена делимитация в Черном море, Украина не имеет права куда-то двигаться. У всего мира нет вопросов по поводу принадлежности Крымского полуострова. У нас проведена делимитация с Румынией, и все работы, которые мы планируем, будут происходить недалеко от той линии делимитации с Румынией, определенной решением Международного суда ООН.
Когда несколько месяцев назад мы презентовали нашу стратегию трансформации, мы тоже говорили, что планируем разработку шельфа. Буквально через пару часов «Газета.ru» вышла с заявлением: как только украинские корабли зайдут с разведкой на этот отрезок, Россия будет считать это вторжением. То есть они свою позицию публично обозначили.
Но вопрос заключается в том, что 3D-сейсмику будут проводить не украинские суда. Я очень хочу посмотреть на то, как российские военные корабли будут нападать, например, на турецкие или канадские исследовательские суда.
Кроме того, есть предварительная договоренность на политическом уровне, что мы будем синхронизировать определенные действия с румынами, что может значительно уменьшить наши и их расходы по проведению работ. В идеале мы бы хотели, чтобы «румынская» труба проходила через украинский участок Черного моря. Это значительно увеличило бы ликвидность нашего рынка, а румынам открыло доступ к европейскому рынку, когда они могли бы использовать наши хранилища в летнее время и потом продавать из них газ в зимний период, что способствовало бы росту их экономической привлекательности.
- Сколько времени может занять само исследование?
В идеале провести 3D-сейсмику можно на протяжении следующего лета. При этом мы будем одновременно проводить все остальные работы, связанные с инфраструктурными проектами на суше, подготовку к добыче. Это комплекс вопросов, связанных между собой.
Читайте также
