Верховная Рада 13 мая приняла в целом законопроект № 2571-д (так называемый «антиколомойський закон»).
Мы проанализировали его с точки зрения соблюдения прав бывших владельцев национализированных на данный момент банков, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция).
Прежде всего, следует подчеркнуть, что лишение банка лицензии, так и лишение его владельцев акций станет вмешательством в права, гарантированные ст. 1 Прот. № 1 к Конвенции.
Наличие «вмешательства» само по себе не является автоматически нарушениеи права собственности.
Вмешательство будет соответствовать требованиям Конвенции, если оно
1) является законным;
2) преследует легитимную цель; и
3) является необходимым.
Несоблюдение хотя бы одного из этих условий станет нарушением Конвенции.
В деле Baka v. Hungary ЕСПЧ четко указал, что законы, которые направлены против конкретного лица, противоречат принципу верховенства права.
Уже сейчас очевидно, что некоторые ключевые положения указанного закона несут риск нарушения прав бывших собственников банков, гарантированных ст. 1 Прот. № 1.
Именно на их анализе мы и остановимся. Мы не будем останавливаться на анализе легитимной цели, которая крайне редко ставится под сомнение ЕСПЧ.
Законность. Закон содержит положения, согласно которым суд при рассмотрении вопроса о правомерности вывода банка с рынка должен опираться на «количественные и качественные показатели и выводы», которые были сделаны соответствующими государственными органами (НБУ и др.), и не имеет права, за исключением случаев «очевидных» ошибок и разногласий, ставить их под сомнение.
Как следствие, судам разрешается давать оценку только соблюдению процедуры принятия решения (в противовес его сути).
Также никто и не скрывает, что основной целью данного Закона является предотвращение возврата Приватбанка предыдущим владельцам.
В деле Baka v. Hungary ЕСПЧ четко указал, что законы, которые направлены против конкретного лица, противоречат принципу верховенства права.
Таким образом, имеется достаточно оснований считать, что Закон не соответствует требованию «качества закона».
Необходимость. Закон предусматривает, что единственно возможным следствием признания незаконными действий госорганов, совершенных в ходе процедуры выведения банка с рынка, является назначение компенсации без возможности возврата банку предыдущим владельцам.
В этой связи следует отметить, что ЕСПЧ придерживается позиции, что государство должно принять все необходимые меры для как можно более полного восстановления нарушенного права.
Первым инструментом на этом пути является restitutio in integrum – восстановление положения сторон до момента нарушения их прав (Papamichalopoulos and Others v. Greece, п. 34).
В то же время, не обязательно должен рассматриваться вопрос о полном возврате банка. В зависимости от размеров причиненного ущерба речь также может идти о предоставлении пакета акций или участия в управлении нового банка и др. («Cıngıllı Holding A. Ş. and Cıngıllıoğlu v. Turkey», п. 43).
Данные варианты могут быть приемлемыми в случае, если, например, банк, акции которого были изъяты, продолжает существовать.
Конечно, бывают ситуации, когда восстановление нарушенного права невозможно по тем или иным причинам и присуждения компенсации остается единственным вариантом. Однако полный запрет на возвращение активов является явно непропорциональной мерой (Capital Bank AD v. Bulgaria, чп. 135 — 140).
В случае невозможности возвращения к первоначальному состоянию компенсация стоимости изъятого имущества остается неотъемлемым элементом обеспечения соблюдения, гарантированных ст. 1 Прот. № 1. В то же время имеет значение и размер компенсации.
ЕСПЧ придерживается позиции, что государство должно принять все необходимые меры для как можно более полного восстановления нарушенного права.Лишь при исключительных обстоятельствах допускается предоставление компенсации в размере ниже рыночной стоимости имущества. Обычно только полная компенсация считается «обоснованно связанной» со стоимостью собственности (см. Scordino v. Italy (no. 1), пп. 99 – 104).
В делах, где речь шла о лишении государством права собственности на доли в банке вследствие его выведения с рынка и где такие действия были признаны неправомерными национальными судами, ЕСПЧ почти автоматически констатировал нарушение прав, гарантированных ст. 1 Прот. № 1 (Reisner v. Turkey и «Cıngıllı Holding A. Ş. and Cıngıllıoğlu v. Turkey»).
С его точки зрения, если турецкие суды признали, что передача банка государству была незаконной, то она была незаконной и в свете Конвенции. Следовательно, ЕСПЧ сосредоточился исключительно на подсчете размера компенсации.
Учитывая его выводы в этой части, не вызывает никакого сомнения, что заявители имели право на компенсацию материального ущерба в размере стоимости акций на момент выведения банка.
Учитывая изложенное, предлагаемый Законом механизм определения компенсации вызывает сомнения относительно его справедливости:
1) для определения размера компенсации суд имеет право привлечь только лишь аудиторскую компанию, что отвечает требованиям НБУ;
2) оценка стоимости акций по принципу «если активы банка меньше обязательств – акции ничего не стоят, если активы больше обязательств – это еще ничего не означает»;
3) при определении оценки стоимости акций будут приниматься во внимание выводы судов относительно правомерности действий государственных органов, которые полностью будут основываться на данных тех же государственных органов (см. выше);
4) оценка стоимости акций будет осуществляться с учетом информации, собранной уже после вывода банка с рынка.
Здесь следует отметить, что все эти нормы будут применяться ретроспективно к банкам, выведенным с рынка несколько лет назад, на момент, когда указанных норм не было даже в планах.
Такой способ правового регулирования сам по себе становился одним из оснований для констатации нарушения ЕСПЧ (N. K. M. v. Hungary (п. 74).
Следовательно, учитывая проанализированные положения Закона, может сложиться ситуация, когда суды признают незаконным вывод банка с рынка, однако ни вернуть банк (его долю или права управления), ни получить адекватную компенсацию его бывшие владельцы не смогут.
И тогда единственное, что им придется доказывать в ЕСПЧ, будет размер компенсации. В итоге государство может заплатить по таким искам больше, чем составляет транш МВФ, для получения которого приняли указанный закон.
Тем, кто до сих пор считает, что ЕСПЧ не присуждает большие суммы компенсаций, советуем почитать решение относительно справедливой сатисфакции в деле Yukos v. Russia. В частности, ЕСПЧ 31 июля 2014 года присудил бывшим владельцам банка компенсацию в размере 1,86 млрд евро.
Авторы: Назар Кульчицкий, партнер ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры», Маркиян Бем, юрист ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры».
Редакция не несет ответственности за содержание материала и может не разделять мнение его автора
Читайте также
