Фото: unsplash
После длительного рассмотрения семи сотен поправок к проекту закона о рынке земли Верховная Рада в ночь на 31 марта все же одобрила реформу. Закон, в частности, предусматривает перенос запуска рынка с 1 октября 2020 года на 1 июля 2021-го, лимиты на покупку (в первые два года 100 га, впоследствии — 10 тыс. га), запрет на продажу государственной и коммунальной земли и прочее.
The Page обсудило этот вопрос с ярым сторонником запуска рынка земли, депутатом от «Слуги народа», соавтором закона Марьяном Заблоцким и ярым противником реформы в ее нынешнем виде, депутатом от «Европейской солидарности» Алексеем Гончаренко, который единственный из своей фракции не поддержал закон в Верховной Раде.
Отношение к принятию закона
«Принятие рынка земли — это исторический момент. Я чувствую моральное удовлетворение, что после 100 лет запрета на продажу земли, который ввел еще Владимир Ленин, он, наконец, заканчивается».
Марьян Заблоцкий
Депутат от фракции «Слуга народа». Соавтор законопроекта о рынке земли
Марьян Заблоцкий: «В дальнейшем, еще примерно два года, можно будет покупать только мизерное количество земли в одни руки, и маленькие фермеры смогут выкупить землю на свои хозяйства. А с 2024 года уже начнется более-менее нормальный рынок с ограничениями до 10 тыс. га в одни руки, и этого достаточно, чтобы все желающие могли купить себе землю».
Алексей Гончаренко: «Я против латиноамериканской модели рынка земли. Я за европейскую модель — это Польша и Венгрия с ограничением 500 га в одни руки. В Польше средний размер участка — 20 га, а в Венгрии нельзя купить землю на рынке — только у государства. В скандинавских же странах в случае покупки земли вообще нужно доказать, что ты знаешь, что с ней нужно делать.
То есть европейская модель имеет ограничения, а латиноамериканская — нет. В Аргентине, например, почти нет населения, но там огромные пространства, поэтому этой стране латиноамериканская модель подходит, а нам — нет, потому что населения в Украине много и наша цель — такая модель рынка земли, которая даст наибольшую занятость на селе.
По моему мнению, оптимальной моделью является польская, ведь эта страна является близкой к нашей по размерам, менталитету и прочему. Польша создала фермерские хозяйства, и сейчас их полтора миллиона. Она не имеет больших массивов земли в обработке — лишь фермерские хозяйства. И люди, которые родились там, живут, работают, зарабатывают, кормят страну, еще и создают огромный экспорт. Только мяса в прошлом году Польша экспортировала на $6 млрд благодаря тому, что фермерские хозяйства создали глубокую переработку и мощное сельское хозяйство.
«К сожалению, принятый закон вводит европейскую модель только на первом этапе, то есть на 2,5 года есть ограничение — 100 га в одни руки, но затем количество увеличивается до 10 тыс. га, и мы опять-таки идем к латиноамериканской модели. Я против этого».
Алексей Гончаренко
народный депутат, фракция «Европейская солидарность»
Но в законе есть один положительный момент — это запрет продавать государственную и коммунальную землю. То есть ее можно будет сдавать в аренду, и это очень важно. Иначе наша власть, как тот наркоман, последнее бы вынесла из квартиры, то есть распродала бы всю государственную землю. Продавать ее не надо, ведь она должна кормить страну столетиями».
К чему приведет рынок земли
Марьян Заблоцкий: «Рынок земли приведет к тому, что со временем 6,7 млн человек понемногу смогут нормально продать свою землю. Это преимущественно люди старшего возраста, которые не имеют достаточно средств, но смогут получить за свою землю от 100 до 200 тыс. грн. В то же время собственники земли будут лучше обрабатывать землю, что значительно меньше будет ее истощать.
Что касается цен, думаю, первые два года земля будет стоить примерно $2-2,5 тыс. за гектар, потому что установили большие ограничения на ее продажу. А далее цена составит около $3 тыс. за гектар».
Алексей Гончаренко: «Если после введения рынка земли мы будем иметь большие латифундии, то, с одной стороны, туда будут вложены инвестиции, там будет какое-то современное оборудование, но там будут производить только первичную продукцию, которая будет идти на экспорт. Заниматься животноводством и производством молока им невыгодно, а нам это нужно, ведь именно там есть наибольший спрос на рабочие руки и занятость. Учитывая нынешний финансовый кризис, мы должны всем людям, которые способны себя прокормить самостоятельно, дать такую возможность и не мешать им. Это в первую очередь касается фермеров, которые могли бы стать основой настоящего украинского среднего класса, который так требуется государству.
Но мы этого не получим, потому что 10 тыс. га земли в одни руки — это большие объемы. Да, туда будут вкладывать инвестиции, там будет хорошая урожайность, использование современных технологий, но не будет занятости людей. И мы снова будем просто экспортировать сырье».
О тех, кто заинтересован в открытии рынка
Алексей Гончаренко: «Самая крупная аграрная компания в Украине — это Kernel Андрея Веревского и Виталия Хомутынника. В Верховной Раде есть группа «Доверие», которая приближена к господину Веревскому. Она в полном составе проголосовала «за» рынок земли. Поэтому теория экспертов о том, что против рынка земли выступают только аграрные компании, потому что их устраивает его отсутствие, — неправда. Но в том, что Kernel хочет землю, ничего плохого нет. Рынок должен быть, но не такой, как в Латинской Америке, а такой, как в Европе».
Марьян Заблоцкий: «Никакие аграрные ассоциации и компании, кроме «Украинской аграрной ассоциации», не поддерживали отмену моратория, ведь это лишние затраты на покупку земли. А «за» голосовали, потому что это правильно. Надо заметить, что «за» были фракции «Голос» и «Европейская солидарность», хотя ранее обещали не голосовать. В последний момент они поняли, что это не просто реформа, это историческое голосование, и никто не хотел оказаться в неправильной части истории. Правда, один депутат из ЕС голосовал против [вероятно, речь идет об Алексее Гончаренко. — Ред.]».
Дальнейшая судьба рынка земли
Алексей Гончаренко: «Когда с 1 января 2024 года ограничения увеличатся со 100 га до 10 тыс. га, начнется концентрация земли. Фермеру очень трудно конкурировать с крупным бизнесом — возможности найти деньги просто несопоставимы. Постепенно земля начнет концентрироваться в руках именно крупных землевладельцев, которые будут вытеснять фермеров.
Более того, те компании, которые сегодня обрабатывают землю, постараются скупить ее на подставных лиц по 100 га и будут концентрировать силы. А как только ограничения увеличатся, они все объединят в одну корзину сельскохозяйственного предприятия.
С ограничениями в 100 га будет хоть какая-то возможность для фермеров зафиксировать за собой эти 100 га. И если государство действительно хочет развития села, а не его уничтожения, то оно должно сделать все возможное, чтобы за это время появилось по крайней мере 100-300 тыс. фермеров. Надо помочь им финансово, дать им дешевые деньги, научить, ездить по селам агитировать. Надо все делать для того, чтобы за этот первый этап сформировалось как можно больше фермерских хозяйств».
Марьян Заблоцкий: «Я надеюсь, что после отмены моратория землевладельцы и аграрии попросят расширить список покупателей, ведь не всем желающим разрешено покупать землю. Надеюсь, что такие ограничения государство отменит раньше срока».