При первом столкновении с новой идеологией Кремля она кажется сырым набором алогизмов. «Но когда глаз привыкает к темноте, начинаешь различать вполне узнаваемые и отнюдь не новые конструктивные элементы, позволяющие классифицировать этот концепт как одну из латентных разновидностей «расовых теорий», – написал в своей большой статье Владимир Пастухов, доктор политических наук, научный сотрудник University College of London.
Далее он пояснил, на основании чего сделал такой вывод.
Превосходство русской нации
Русской нации придаются черты уникального, не имеющего себе равных субъекта истории. Этот тезис имеет два вектора: внутренний и внешний. Внутренний предполагает признание безусловного приоритета нации над личностью. Внешний – признание безусловного превосходства русской нации над всеми другими нациями и народами.
Неполноценность других наций
Только русская нация способна на создание полноценного суверенного государства. Основной массе других наций Кремль в этой способности отказывает, так как рассматривает их не более чем «прокси» США. Особенно неполноценной с этой точки зрения является Украина, государственность которой, по мнению Кремля, искусственна и существует исключительно благодаря внешней поддержке.
Наличие естественного врага
По мнению кремлевских идеологов, у русской нации есть кровный враг – англосаксы. Но англосаксы – категория мифическая. Современные британцы и американцы – это норманны, в свое время рассеявшие и ассимилировавшие англосаксов, но кого интересуют такие детали.
Проекцией англосаксов внутри России является «пятая колонна», которая теперь превращена из категории политической в категорию этнокультурную: это все те, кто ментально близок англосаксам.
Украина как святой Грааль
Кремль придает особое мифическое значение контролю над Украиной. Тезис о невозможности существования русской империи, если в ее составе нет Украины, никем никогда рационально не обоснованный, принимается в качестве безусловной аксиомы и является основополагающим во всех геополитических построениях Кремля.
Право на войну
Наличие священной цели является самодостаточным оправданием войны как средства достижения этой цели. К этому примешиваются мотивы, отдающие изрядной достоевщиной: тварь ли я дрожащая или право имею? В представлении Кремля «могу» означает и «право имею», и «должен». Милитаризм новой идеологии — это не необходимость, а проявление сущности.
Представление о нормальности войны
Реабилитация войны как наиболее эффективного инструмента достижения внешнеполитических целей является естественным продолжением философии насилия. Апокалиптическое и мифологическое представление о том, что война все равно неотвратима, так как ее развяжут США с целью предотвратить свое неизбежное финансовое и нравственное банкротство, подстегивает собственный милитаризм и даже стремление начать первыми с целью получения каких-то иллюзорных преимуществ.
Идеология рулит
Оглушительный успех милитаристской пропаганды, который сегодня наблюдается в России, является отнюдь не случайным и не сиюминутным. Он стал возможным только благодаря тому, что Кремль действительно получил в свое распоряжение полноценное и совершенное «идеологическое оружие массового поражения». Идеология русского гипернационализма смогла объединить кремлевские элиты не внешним, а внутренним образом, не страхом, а верой.
«Полагаю, что значительная часть окружения Путина реально поражена этим вирусом, и то, что мы наблюдаем, – не притворство и не цинизм, а своего рода коллективный экстаз членов полурелигиозного ордена», – резюмирует Пастухов.
Эксперт предупреждает, что эта новая идеология в дальнейшем будет иметь все большее значение при принятии политических решений. Соответственно, воинственность и агрессивность режима будут только возрастать. Он будет стремиться заполнить собой все пространства, которые обстоятельства оставят для него свободными, пока не упрется в другую силу, которую он не в состоянии одолеть.
Читайте также
