Председатель правления Universal Bank Ирина Староминская. Фото: «Перша шпальта»
После всех бедствий и банкопадов прошлых лет банковская система Украины начинает понемногу зарабатывать. Согласно данным НБУ, опубликованным на прошлой неделе, чистая прибыль украинских банков увеличилась в 3,7 раза, до 8,3 млрд грн. Регулятор отмечает, что прибыль получили благодаря росту чистого процентного дохода, комиссионными и после переоценки активов и валютных операций. Universal Bank Сергея Тигипко — один из банков, который сейчас снимает сливки на этом растущем рынке благодаря тому, что несколько лет назад вложился в сервис Monobank. О том, как работает связка банк-финтехкомпания и как будет умирать традиционный банкинг, The Page рассказала председатель правления Universal Bank Ирина Староминская.
– Как связаны Monobank и Universal Bank?
– Monobank – это торговая марка, которая принадлежит на 50% Fintech Band и на 50% группе ТАС. Universal Bank непосредственно предоставляет кредиты, получает от клиентов депозиты и предоставляет другие банковские услуги в рамках проекта. То есть активы и пассивы в рамках Monobank – это активы и пассивы Universal Bank.
– Когда вообще эта идея возникла? Почему вы обратились именно к такой модели?
– Просто звезды сошлись вместе. В середине 2017 года, когда мы уже сделали оптимизацию в Universal Bank, закрыли убыточные отделения, перестроили IT-инфраструктуру, начали переговоры с компанией Fintech Band. Тогда как раз и было придумано название для этого проекта.
– Насколько я понимаю, когда вы приобрели Universal Bank, у него было мало отделений.
– Было 41 отделение, четырнадцать из них мы впоследствии закрыли.
– А после этого возник вопрос: как строить розничный бизнес с таким количеством отделений?
– Тогда возник вопрос стратегии. Один из вариантов, который рассматривался, заключался в том, чтобы присоединить банк к Таскомбанку. Мы сели, начали рассуждать, куда мы можем двигаться. И поняли, что предложение Fintech относительно сотрудничества было на то время (и остается сейчас) наиболее актуальным из всех вариантов, потому что в Украине не было такого банка. Во многих странах – в России, в Европе и в Америке – был, а у нас – нет. Это было нужно рынку.
– И что показало время?
– Сейчас у нас более миллиона клиентов. На сегодня кредитный портфель в рамках проекта Monobank составляет 5,6 млрд грн.
– Это много?
– Много ли это? Когда мы заходили в банк, все его активы составляли 5 млрд грн. На сегодня они уже превышают 12 миллиардов. Мы хотели достичь такого уровня к концу этого года. Но уже это сделали – перевыполнили свои квартальные планы, и сейчас будем их корректировать и подавать в Нацбанк новую стратегию развития.
– А если бы не эта стратегия? Если бы вы пошли по классической схеме и начали строить сеть отделений, то сколько надо было бы вложить денег?
– На сегодня это деструктивная стратегия. По моему мнению, она не имеет права на жизнь. Именно поэтому мы на это и не пошли.
– У многих возникает вопрос: я кладу деньги на карточку Monobank, а кто несет ответственность? Если что-то случится с этими деньгами, куда мне бежать? К Дмитрию Дубилету или к Сергею Тигипко?
– Я приведу вам несколько показателей. На январь 2017-го, после того как 23 декабря 2016 года состоялась сделка по покупке Universal Bank группой ТАС, у нас на балансе было 5 млрд грн активов, а регулятивный капитал составлял 290 миллионов. Сейчас у нас 12 млрд грн активов и 1,3 млрд грн регулятивного капитала. В течение всего времени, с 2017-го по 2019-й, несмотря на затраты на запуск проекта, мы были прибыльными.
– Я понимаю, вы хотите убедить, что ваш банк стабилен. Но все же, к кому обращаться в случае возникновения проблем? Потому что карточку мне выдали в «Сильпо», в пункте выдачи, после того как я отправил фото паспорта.
– Как раз никуда идти не нужно. Вы можете на все вопросы получить ответ со своего смартфона. Конечно, если вы пожелаете, то мы будем рады вас видеть в отделении. Ответственность перед вкладчиками несет, конечно, Universal Bank.
– Сейчас вы достигли своих показателей. Вы говорите о новой стратегии. Каким вы видите Monobank в дальнейшем? Чего хотите достичь?
– Monobank у нас есть и будет основным направлением нашей деятельности. Мы сотрудничаем с компанией Fintech Band. Они написали для нас приложение, другие программные продукты, чтобы так хорошо все работало. Но на этом сотрудничество не заканчивается. Все новые технологические решения, которые будут появляться на рынке, особенно за рубежом, будут появляться в Monobank. Когда технологии достигнут такого уровня, что можно будет не использовать карточку, а только отпечаток пальца или другую часть тела для авторизации – мы и это сделаем.
– Это будущее, а сейчас чего вы хотите?
– Конечно, любой бизнес создается для того, чтобы получать прибыль. Мы уже вышли на окупаемость. Проект генерирует плюс. И будем дальше двигаться в этом направлении.
– В группе ТАС есть еще банк. Он не собирается использовать ваш опыт?
– У Таскомбанка, который также является членом группы ТАС, есть своя стратегия. Но это, в отличие от нас, универсальный банк, и ему нужны отделения. Наша же цель – стать полностью цифровым банком.
– То есть?
– Сейчас полностью цифровым является проект Monobank. Ему не нужны отделения, нет необходимости туда ходить. Но Universal Bank работает с различными продуктами, и не все они предусматривают такой сервис. Есть услуги, которые мы предоставляем юридическим лицам, – кредиты, депозиты. Мы же хотим всех наших клиентов перевести на цифровые каналы обслуживания. Это вопрос не одного дня и не одного месяца, и, возможно, даже не одного года.
– Другими словами, в приложении, которое сейчас есть в телефоне, может появиться услуга страхования или что-то еще, например, ипотека?
– Почему бы нет?
– Я просмотрел несколько ключевых показателей банковской системы за несколько кварталов. И там постоянно Universal Bank является лидером по темпам роста процентного дохода. Чем это объясняется?
– Да, за 7 месяцев наш процентный доход составил около 570 млн грн. А за весь прошлый год, кажется, 460 млн грн. Около 75-80% этой суммы – это процентные доходы от Monobank, от клиентов, которые им пользуются. Вы же знаете, что течение срока до 62 дней у нас не начисляются проценты по кредиту. Сначала люди пользовались кредитом в течение льготного периода, и банк не имел процентного дохода. Банк платил кэшбек, имел комиссионные доходы, но процентного дохода не имел.
– А сейчас уже подсели?
– Прошло время, люди привыкли, начали пользоваться – заходить в лимиты глубже и пользоваться больше.
– Там, все же, достаточно большие проценты.
– Не самые высокие на рынке, а самые низкие в таком сегменте. Проценты составляют 3,2% в месяц. Это возобновляемая кредитная линия. Если не хочешь платить около 38% годовых, то нужно погасить кредит в период, которой называется грейс-периодом и составляет до 62 дней. Или пользуйся, пожалуйста, кредитным лимитом и плати ежемесячно 5% от задолженности вместе с процентами.
– Куда, по вашему мнению, будет двигаться банковский рынок? Идти к цифровой модели или сохранять классическую?
– Время классического банкинга истекло. Сейчас нужно будет использовать элементы искусственного интеллекта. А оставаться в классическом банкинге – это немножко утопия.
– А искусственный интеллект каким образом будет влиять на вашу работу?
– Когда я говорю об искусственном интеллекте, то имею в виду скоринговые модели, которые мы используем, когда высчитываем кредитные лимиты для клиентов. Это стандартная работа. Вот мы с вами много времени проводим в социальных сетях и оставляем там много информации.
– Я с Monobank там время не провожу.
– Я сейчас не о Monobank, а о том, что информация, которую вы там оставляете, анализируется, и клиенту уже предлагается то, что ему нужно. А мы собираем информацию, когда вы расплачиваетесь нашей картой.
– Хотел еще спросить про кешбэк. Когда Monobank появился на рынке, то были большие проценты, а сейчас уже нет. Почему так?
– Все зависит от ваших расходов. Вы выбираете себе две категории, в зависимости от того, как вы тратите деньги. То есть мы как имели 500 гривен на месяц лимита на кешбэк на одного клиента, так и имеем. Конечно, где-то мы меняем подход в отношении расходов за кредитные средства, собственные средства, но проценты кешбэка, в целом, не изменились.
– И вы собираетесь так и дальше делать? Это же должно прекратиться когда-то – нельзя просто раздавать деньги.
– Планируем выплачивать кешбєки, планируем работать с партнерами, с компаниями, которые предоставляют нашим клиентам услуги, у которых вы покупаете что-то, которые приходят к нам и предлагают сотрудничество, потому что готовы сотрудничать с Monobank для увеличения своих объемов продаж. Им интересна наша торговая марка. Они готовы за такое сотрудничество платить нам роялти. А мы, в свою очередь, сможем платить клиентам повышенный кешбэк.
– Например, АЗС – это у меня самые большие расходы, на топливо я трачу много. В какой-то месяц я мог выбрать АЗС, а в какой-то – нет. Почему так происходит?
– Ежемесячно в кешбэк пересматриваются категории, для того чтобы заинтересовать клиентов, чтобы им не было с нами скучно и чтобы избежать манипуляций.
– Мне не скучно. Оставьте мне АЗС.
– Мы подумаем.
– Чего клиентам ожидать от вас дальше? Какие продукты могут появиться, на что смотреть, в чем дальше будет ваша уникальность? Ведь уже много кто делает то, что делаете вы.
– Кто?
– Приват24 – конкурент. В девять раз больше клиентов. А Альфа-Банк за вами повторяет?
– Они делают свой продукт. Он немножко отличается от нашего продукта. Не немножко, а очень отличается. Мы знаем продукты наших конкурентов, и они молодцы, что двигаются, развиваются. Но я говорю сейчас о полностью цифровом банке. Именно о такой конкуренции. Такого другого банка нет.
– Мне такая стратегия кажется рискованной. Я понимаю, что это интересно молодому поколению, но у них мало денег. Пожилые люди все же привыкли прийти в банк, с кем-то поговорить, хотя бы раз побывать в банке. Вы не боитесь, что фокусируется на тех людях, у которых нет денег?
– Например, когда банк «Тиньков» двигался по своему направлению, то он опередил время. Тогда Интернет был не распространен, и люди его побаивались. А сейчас все возрастные категории пользуются смартфонами. Еще пять лет назад такого не было. Сейчас по проекту Monobank пассивы (остатки на карточных счетах и депозиты) составляют 4,2 млрд грн. Вот вам и ответ на вопрос, боятся клиенты цифровых сервисов или нет. А относительно того, что в ближайшее время будет с проектом, то тут будет еще больше фишек. Работаем сейчас над детской картой. Работаем над тем, чтобы предоставить больше комфорта для ФЛП.
– Для ФЛП будет карточка или нет?
– В отношении карты сейчас не готова дать вам ответ. Потому что сейчас основной акцент на частных лицах. А относительно запроса, который есть сегодня от предпринимателей, то он есть и он услышан. Но сейчас пока не пришло время. Однако мы сделали услугу, что ФЛП может на карточку Monobank перечислять заработную плату, и дальше пользоваться карточкой.
– А каким образом?
– Через поддержку он предоставляет данные своей карточки на выплату, и вам по реквизитам туда ежемесячно зачисляются средства.
– Недавно Кристин Лагард говорила, что в Китае такие системы захватили 90% рынка. Там есть два больших банка. А может так случиться, что в Украине будет два крупных игрока, и они поделят весь рынок?
– Маловероятно такое в Украине. У нас ментальность немного отличается. Мне кажется, что у нас люди требуют выбора. Им нужно сравнить и выбрать лучшее не из двух вариантов, а из большего количества. Тогда им будет комфортно. А если людям комфортно в таких условиях, то для этого нужна инфраструктура, которая будет им этот комфорт предоставлять. В конце концов, Украина – это большая территория. Я не сравниваю с Китаем – я сравниваю с европейскими странами, в которых представлены крупные банки. И поэтому мы ожидаем, что в Украину будут заходить инвестиции и будут заходить крупные игроки таких рынков, что, в первую очередь, даст больше плюсов для клиентов, которые будут получать больше интересных услуг дешевле.
– А вы ожидаете, что вы можете там стать игроком уровня Приват24? Иметь девять миллионов клиентов.
– Зачем ввязываться в такую игру, если ставить целью только миллион клиентов? Конечно, планы очень большие.
Фотогалерея
Председатель правления Universal Bank Ирина Староминская во время интервью. Фото: «Перша шпальта»