Фото: личный архив
Алексей Шевчук, адвокат
Алексей Шевчук – адвокат, который брался за самые громкие, неоднозначные и жесткие уголовные дела. Он защищал предпринимателей Геннадия Корбана, Вячеслава Платона, Олега Бахматюка, а также нардепа Борислава Розенблата, генерал-полковника полиции Виктора Развадовского, мэра Киева Виталия Кличко и еще с десяток персонажей, которых привыкли считать безусловно виновными. В целом эффективность его дел составляет 92%.
The Page расспросило Шевчука о подробностях резонансных дел, открытых против украинских бизнесменов и политиков, о том, как работают украинские суды, о его походе в Киевсовет, о колбасе Андрея Богдана и песочницах Николая Тищенко, почему Верещук не знает, где Приорка, и о том, почему некоторых клиентов он защищает бесплатно.
- Вы – один из тех адвокатов, кто защищает клиентов, которые в общественном сознании имеют имидж однозначно виновных. Выходит, что для многих вы – олицетворение зла, потому что защищали людей, которые, по мнению большинства, являются злом. Что заставило вас пойти по этому пути?
- Прежде всего, отождествлять адвоката и клиента – это рудимент. К сожалению, у нас не привыкли к тому, что адвокат – это человек, который представляет закон, защищает права и должен делать это качественно. Они то ли по старинке, то ли по незнанию считают, что адвокат – это тот, кто помогает уйти от наказания. Это абсолютно не так. Адвокат – этот тот, кто помогает соблюдать нормы закона. По большому счету, как суд, так и обвинение очень часто стараются манипулировать для достижения нужного им результата. Дабы не допустить этой манипуляции, люди нуждаются в адвокате. Это догма.
Сегодня, когда большинство не знает, кто такой адвокат, у них возникает ассоциация: это тот, кто помог этому негодяю. Но мы потихоньку развеиваем этот миф. И вообще ситуация в стране меняется в целом, и все понимают, что идти в суд неподготовленным это как-то неправильно. В советские времена люди привыкли, что государство их защищает, а тут надо самим грести. Когда мы 10 лет назад заходили на рынок, не было ни одной сильной команды, которая бы вела сложные, громкие, резонансные процессы. И мы были вынуждены показывать уровень и собирать команду. Это не говорит о том, что на тот момент в стране не было адвоката, готового взяться за сложный политический процесс. Не было адвоката, который ко всему прочему работал бы с медийной публичной оглаской.
- В украинских судах все решается только за счет коррупции. Адвокат нужен для того, чтобы донести деньги до судьи...
- Это неправда. Деньги берут максимум десять процентов судей. А клеймо стоит на всех. Почему, например, возник спрос на нашу команду – медийных, острых, политических адвокатов? Потому что нам удавалось сделать то, что не могли другие. Зачастую складывалось так, что клиентов попросту разводили на взятки адвокаты-неумехи. Заказчик якобы платил за какое-то решение суда, а это оседало в карманах не очень честных адвокатов. Судебная система не настолько коррумпирована, как принято считать.
Деньги берут максимум десять процентов судей. А клеймо стоит на всех. Зачастую складывалось так, что клиентов попросту разводили на взятки адвокаты-неумехи.
- Но часто бывает такое, что судьи попадаются на том, что их уровень жизни не соответствует тому, сколько они получают официально.
- Зачастую действительно существуют семьи, в которых есть судьи и адвокаты. Например, мама — судья, сын — адвокат. Гонорары сына-адвоката формируют доход всей семьи. А успешность адвоката-сына формируется благодаря тому, что мама-судья является для него источником клиентов.
- Что надо сделать с украинскими судами?
- Оставить их в покое. Политики всех мастей, всех политических окрасов постоянно хватаются за судебную систему, проводя очередную судебную реформу. На самом деле желая подчинить себе судебную власть и иметь на нее определенную степень влияния, переживая за свою собственную шкуру. Не трогайте судей. Если считаете, что там что-то не в порядке, проведите тестирование, повторное оценивание. По результатам тестирования оставьте тех, кто его прошел, и уберите тех, кто не прошел. И дайте системе самой себя очищать и наказывать.
Поверьте мне, что судьи не заинтересованы в том, чтобы какой-то суд ассоциировался с коррупцией. Они сами себя очистят. Вы хотите спросить, берут ли в украинских судах? Берут. Как и во всех других государственных органах. Почему? Потому что сегодня всем хочется хорошо жить. А как жить хорошо, если не получаешь должного дохода, никто не знает. Поэтому есть индивидуумы, которые берут, а потом не могут объяснить, откуда у них дома, яхты и прочее. Я знаю о коррупции в судах. Но те судьи, которые являются моими клиентами, с которыми работаю я, в такие истории не попадали.
- Давайте перейдем к частным делам. Первое дело – это защита вами Геннадия Корбана. Сам Корбан представлял его как политическую разборку с Петром Порошенко.
- Это грязная заказная политическая история. Геннадий Корбан – очень неординарная личность, очень острая. И каждый его поход во власть сразу же ассоциируется с наездом на него власти. Первый раз наезд на него был тогда, когда он пошел с «УКРОПом». Сейчас, когда он вместе с Филатовым начал оппонировать действующему гаранту, сразу же случился ряд уголовных дел в городе Днепр с посадками. Бывший глава Офиса президента Андрей Богдан превратился в негодяя, предав Корбана как друга, решившись нападать на него. Все дела в отношении Корбана являются политически мотивированными.
- Как вы вообще попали к Корбану?
- Это была случайность. Я тогда работал в системе бесплатной правовой помощи. И совершенно случайно попал в это дело. В тот вечер я был на дежурстве, и меня выбрали. Я не знал тогда ни Андрея Смирнова, ни Андрея Богдана. С Богданом я познакомился возле входа в прокуратуру, когда он держал сетку с колбасой.
- Почему с колбасой?
- Дело в том, что толку от Богдана как от адвоката на тот момент не было. Все, что он делал, – привозил еду Корбану, который был задержан. Мы приехали работать, а он привез колбасу, сыр, нарезку. Мы с ним познакомились, когда он держал сетку с колбасой. И со Смирновым я познакомился тогда, когда у ворот на Кловском спуске, 36/1 я давал интервью после выхода из здания прокуратуры о том, что там происходит с Геннадием. У Корбана тогда было предынфарктное состояние. У него повысилась температура, ему не оказывали никакой медицинской помощи. Его просто тягали из комнаты в комнату, доставили из Днепра на вертолете...
Толку от Богдана как от адвоката на тот момент не было. Все, что он делал, – привозил еду Корбану, который был задержан.
- Многие отмечают, что это состояние было наигранным.
- У него пульс был 200. Я тогда впервые увидел, как это, когда сердце выскакивает из груди в прямом смысле этого слова. Его пытались убить как зверя. Я тогда увидел, как работает репрессивная машина. Сегодня все разбежались. Я могу точно сказать, что для меня тогда это было знаковым делом, потому что именно в нем я зашел в большую политическую адвокатуру. Это была взлетная полоса.
- А что это за обвинение – «создание преступной группы»? Что имело в виду следствие?
- Когда не знаешь, что инкриминировать, берешь всех друзей, называешь преступной группой и инкриминируешь. Там был такой прокурор — Саша Галинченко. Это был такой трусливый пацан. Там были Скуба, Макеев и этот Галинченко. И им поручили тогда формировать это дело на Корбана любой ценой. Он вытаскивал его из машины, когда Геннадия везли на каталке делать коронарографию. Могу вам точно сказать, что все перипетии, связанные со здоровьем Корбана в зале судебных заседаний, никогда не были никакой инсценировкой.
- Вас обвиняли в том, что вы помогаете Геннадию Корбану получить территорию Протасова Яра под застройку. Это так?
- Никогда не имел отношения к Протасову Яру. Я — адвокат Геннадия Корбана. Его интересы также обслуживает компания, в которой я работаю. Я знаю, что мы представляем какие-то интересы Корбана. Но я никогда не занимался вопросами строительства в Протасовом Яру и никогда не был связан ни с какими активистами. Это чистой воды манипуляция.
- Вы сейчас защищаете предпринимателя Олега Бахматюка. Какие у него шансы доказать свою невиновность?
- У него стопроцентные шансы доказать свою невиновность и дать еще одну палку колбасы Богдану. Потому что именно Богдан – тот человек, который постоянно нуждается в еде. Он позарился на активы Бахматюка. И именно так возникло это дело. По размерам Андрея Богдана видно, что ему и питья, и еды мало. Он уже пухнет от еды. Но ему захотелось еще больше активов. Богдан – это тот человек, который не умеет строить. У него есть замечательный партнер — Андрей Вавриш. Он действительно хорошо управляет бизнесом. А Богдан ничего не умеет. Он умеет только хапать. Помните «Свадьбу в Малиновке»? Там была фраза «шо ты хапаешь». Вот это история о Богдане. В какой-то момент он решил, что может загнать всех бизнесменов под себя и доить их. У него сложилось впечатление, что украинский бизнес – это вымя, а каждый бизнесмен – это сосок, и он может доить в свое ведро.
- А насколько он — независимая личность?
- Богдан – это абсолютно зависимая личность, которая постоянно нуждается в патроне.
- И кто его патрон?
- Он изменяет своим патронам. Поэтому о том, кто его патрон сегодня, я не знаю. Но то, что он растерял всех друзей и ему никто уже не подает руку, — это факт.
- В деле догхантера Алексея Святогора вы защищаете потерпевших. Почему?
- Все очень просто. Все мои партнеры — заядлые собачники. Я безумно люблю животных. У меня собака одна, у родителей вторая. Моя двоюродная сестра – заслуженный кинолог Украины. У моего партнера тоже целый выводок собак. Я уже много лет являюсь донатором приюта животных в Макаровском районе «Бест френдс». И эти 500 котов, 300 собак, две лошади, волк, енотовидная собака выживают в том числе благодаря мне. И когда к нам пришли активисты и сказали, что в деле Святогора без адвокатов и попросили дать им кого-то, мы безоговорочно взялись за это дело.
Но, как во всех хороших делах, есть те, кто пиарятся на этой истории. У нас есть люди, которые постоянно ходят на все процессы. Есть такой активист Виталий Черняховский, который поддерживает коневодство, который против всех городских властей, и он каким-то образом еще оказывается в деле Святогора. То есть он кем-то нанят. И есть группа людей, которые поддерживают, а есть группа людей, которые не поддерживают этого Черняховского. Мы представляем группу людей, которые не поддерживают Черняховского. Наша команда категорически считает, что Святогор должен быть наказан.
Наша команда категорически считает, что догхантер Алексей Святогор должен быть наказан.
- Тогда зачем вы настаиваете на проведении психиатрической экспертизы Святогора?
- Если ее не провести, то дело развалится. Адвокатам лучше, чем активистам, видно, как строить защиту в том или ином случае. Мы бесплатно представляем интересы потерпевших в этом деле. Наша команда заинтересована в том, чтобы Святогор понес должное наказание. Потому что никто не вправе никогда никого лишать жизни, никакое живое существо. Однако мы против того, чтобы в этом деле были манипуляции и пиар-составляющая от определенных политических кланов и активистов.
- Насколько Святогор, в принципе, опасный персонаж?
- Я знаю его давно. Как адвоката, как человека, который вел бурную деятельность в социальных сетях. У меня с ним никогда не было никаких точек соприкосновения. Он никогда не позволял себе нападать на нашу команду в плане профессиональной деятельности. Более того, насколько я знаю, он очень уважительно относится к моим партнерам, которые ведут это дело против него. Однако я считаю, что он должен понести наказание за те действия, которые совершал, убивая животных. Государство не предоставляло ему полномочий санитарной службы, не предоставляло полномочий по отстрелу животных, их стерилизации.
- Сколько у вас сегодня выигранных дел?
- Успешно завершенных клиентоориентированных процессов — 92% по последним срезам.
- Если судить по этим показателям, вы – успешный адвокат. Объясните, зачем в этом случае вы баллотировались в Киевсовет?
- Мне мало адвокатуры, мне она перестала быть интересна. Для меня сейчас интересно облагородить озеро или поставить лавочки возле озера и сделать какую-то красивую лаунж-зону. Если я построил успешный юридический бизнес, уверен, что могу привнести свои знания и менеджерские навыки в город. Честно скажу, что городу были бы полезны мои профессиональные менеджерские качества и навыки, которые я смог применить в построении сильной команды адвокатов и защиты в таких делах. Мы умеем держать удар, выруливать в сложных процессах, строить эффективные команды.
Адвокатуры мне мало. Что может быть следующим? Я лично сегодня жду экзамена в январе на солиситора в Англии. Как по мне, это – пик адвокатской карьеры. Дописываю диссертацию, планирую выходить весной на защиту. Что может быть пиком карьеры? Нужно куда-то двигаться дальше. Мне 35 лет. Я планирую 5 лет посвятить себя службе обществу. А адвокатура должна меня кормить. Киевсовет дает мне право не останавливать адвокатскую деятельность, а совмещать.
- Кто вас пригласил в «УДАР» и зачем?
- Все просто. Я знаю Кличко, я его защищал, когда на него нападал Андрей Богдан. Все мои успехи крутятся вокруг того, что где-то гадит Богдан. Он где-то гадит, а я помогаю людям выруливать из этих ситуаций. Мы принесли план защиты Кличко. Владимир Бондаренко, советник мэра, нас рекомендовал. К нему попали наши предложения по защите, поскольку он курировал юридический блок. Я предложил выстроить схему защиты и нападения. И так я познакомился с мэром. Представлял его интересы в судах, наша команда защищала город от этих политических нападок.
И когда начались выборы, формировалась команда, Бондаренко меня спросил, не хотел бы я себя попробовать в общественно-политической деятельности в городе. Я сказал: а почему нет? Там же целая система отбора: нужно было написать концепцию, какую-то мотивационную историю и ее презентовать. Я все это дело написал, расписал, а потом презентовал мэру. И спросил, можно ли я буду в его команде. А потом меня пригласили на съезд. Я прописывал, что изменил бы в городе, какие программы привнес бы, какие структурные объекты видел бы. Мне удалось переговорить с мэром один раз лично, когда было открытие стадиона на Оболони. И тогда он меня спросил: не боишься держать удар? Я не пошел бы с Андреем Пальчевским, ОПЗЖ и со «Слугами». С «УДАРом» же пошел, потому что там есть достаточное количество понятных мне людей. Это достаточно для того, чтобы с командой идти в Киевсовет.
Я знаю Кличко, я его защищал, когда на него нападал Андрей Богдан. Все мои успехи крутятся вокруг того, что где-то гадит Богдан.
- Ваша компания взялась помогать защищать семью Тлявовых в деле об их убитом ребенке в Переяславе-Хмельницком. Вы также бесплатно защищали еще пару клиентов. Зачем?
- Все очень просто. Миссия адвоката – защищать всех. Не только те дела, которые приносят бюджет. Есть возможность – защищаем. Обычно это такие дела, когда никто не хочет помогать людям. А мы сегодня, заработав достаточное количество денег, можем себе позволить заходить в сложные, острые, громкие дела, даже те, которые не являются политическими, а нужно где-то кому-то помочь на бесплатной основе, и ведем их. Если миссия адвоката — защищать, оказывать правовую помощь, то мы эту миссию выполняем. Во всех этих делах мы, не задумываясь, предложили свою помощь. И никого другого не было. Обычно все бравые защитники куда-то деваются, когда нужно работать бесплатно. И мы окунулись в историю с этими делами.
- Какова ваша оценка дела семьи Тлявовых?
- Сложное дело. Мне жаль эту семью. С одной стороны, нужно было это дело быстро направить в суд, чтобы эти негодяи понесли должное наказание. С другой стороны, криворукие сотрудники ГБР не смогли толком сформировать доказательную базу. С третьей стороны, полицейские с самого начала покрывали своих и припрятали кучу доказательств. Общественный резонанс пропал. Есть такой адвокат Чевгуз, который всеми силами пытается обелить этих негодяев и манипулирует тем, что он – орденоносец пенсионного возраста, и с ним должны все считаться.
Родственники хотят побыстрее это все закончить. Судья в шоке от того, как обвинение сформировало доказательную базу. Активисты, депутаты бегают, пиарятся, якобы привлекая внимание к этому делу, рассказывая, что все негодяи, все плохо сделали, и теперь суд не знает, что делать, как наказать.
Могу сказать только одно: такие дела показывают, что правоохранительная система у нас, в отличие от судебной, требует полной перезагрузки. И не косметического создания полиции, а полной перезагрузки. Я думаю, что в конце концов будет обвинительный приговор в отношении этих негодяев, которые в пьяном виде стреляли по бутылкам, а попали в ребенка. Но он будет не в той квалификации, которая была направлена в суд. Потому что много доказательств просто уничтожено вначале негодяями-полицейскими и криворукими сотрудниками бюро расследований.
- Дело студентов Майдана – это тоже благотворительность?
- Я был первым адвокатом, который сказал публично: перестаньте мочить людей, никого не трогайте. Призвал судей: перестаньте выносить эти глупые решения об арестах — не соответствует это действительности. И я был одним из первых адвокатов, который без каких-либо приглашений приехал и представил интересы ребят, студентов. Мы приехали в прокуратуру, когда студентов задержали на Майдане. К сожалению, я дистанцировался от множества этих процессов, когда увидел, что на этих процессах просто спекулируют. Есть люди, которые до конца преданы этой истории, которые выступают за то, чтобы те, кто действительно виновны в расстрелах, были наказаны. А есть те, которые в основном создают информационный фон. Я очень критично отношусь к тем, кто сегодня продолжает пиариться на этом деле.
Есть люди, которые до конца преданы истории Майдана, которые выступают за то, чтобы те, кто действительно виновны в расстрелах, были наказаны. А есть те, которые в основном создают информационный фон.
- У вас множество общественных инициатив, которые вы поддерживаете и в которых участвуете, скажем, «Перевір депутата», «Паспорт українською», dtp.kiev.ua. Зачем они вам?
- Есть огромное количество социальных инициатив, которые мне просто интересно запускать без какой-либо корысти. Есть часть моей жизни — общественно-социальная, не несущая правовой нагрузки. Это такая социальная составляющая. И эти проекты мне были интересны. Был проект «Паспорт українською». Были ребята, которые добивались того, чтобы наши паспорта были только на украинском языке, никаких русских страничек. Я их поддержал.
Потом была история создания проекта «Прокурор.gov», в котором можно было фильтровать прокуроров по их дисциплинарным нарушениям и прочему. Мне показалось это интересным. Потом мы поддерживали ребят из dtp.kiev.ua, которые мониторят ситуацию на дорогах. «Кнопка жизни» – это проект, который мы хотим запустить, бьемся вокруг него.
Есть много пенсионеров, которые брошены, социально не защищены, у которых эпилепсия, сахарный диабет, которым просто необходимо иметь такой GPS-трекер, на котором они могут нажать кнопочку и в call-центре сразу будет понятно, что человеку плохо. Это социальные истории, которые я, как любой сознательный гражданин, если могу, должен поддерживать и внедрять.
Я уверен: если бы у вас была возможность пролоббировать что-то социально значимое, сделать классный домик-кормушку для белок в вашем парке, вы бы это сделали. Если мне плывет этот проект в руки, есть возможность сделать проект «Перевір депутата» с местным районным телевидением, почему его не сделать?
- Как вы относитесь к тому, что кандидат в мэры Киева Ирина Верещук не смогла в интервью объяснить, где находится Приорка?
- Я отношусь к этому крайне негативно. Я считаю, что человек, который собрался быть мэром города, должен знать этот город. Лично я знаю, где Приорка, меня крестили на Приорке. Для меня это близкая история. Хотя я могу в чем-то немножко оправдать Верещук. Потому что если бы меня спросили, где находится рынок в Раве-Русской, я бы не ответил. Может быть, она еще не все выучила и в ближайшее время исправится, разберется и тоже будет работать на благо города. Кстати, Верещук – это не самый плохой персонаж в нашей жизни.
Вот как мне Коля Тищенко звонил после того, когда я сказал, что песок надо засыпать в песочницы, а не вокруг них — вот это история смешная. Я оставил ряд нелицеприятных комментариев под его постами. Говорят, он рвал и метал. Потом начал писать мне в Facebook, стучаться. Я устроил целый опрос, почему мне звонит Николай Тищенко. Он дозвонился в итоге и спросил: а почему вы считаете, что я не прав? Я говорю: потому что песок надо засыпать внутрь песочницы, а не вокруг, как сделали по вашему требованию. И вообще я считаю, что человек, который претендует на звание политической элиты, должен более качественно относиться к своему имиджу, рекламе и содержанию постов в Facebook. Он был немногословен, чем подтвердил мое мнение о его интеллектуальном уровне. К слову, это любимчик Богдана. Они похожи в своем стремлении быть возле президента.
Мне дозвонился Тищенко и спросил: а почему вы считаете, что я не прав? Я говорю: потому что песок надо засыпать внутрь песочницы, а не вокруг, как сделали по вашему требованию. Он был немногословен, чем подтвердил мое мнение о его интеллектуальном уровне.
- Вы крестились на Приорке. Я слышал, что вы учитесь в Православной богословской академии. Зачем вам это?
- Я сейчас обучаюсь на третьем курсе Академии ПЦУ. У каждого человека жизнь делится на несколько этапов: профессиональный, семейный и духовный. На каком-то этапе надо было разобраться и в духовном мире, понять и свое предназначение, и значение некоторых символов и процессов, которые происходят. Академия мне в этом помогает и, надеюсь, поможет.
- Вы не попали в Киевсовет. Что теперь? У вас было много планов, можно ли их реализовать, не будучи депутатом?
- Да, у меня было много планов и конкретных программ. Первый блок – это именно те программы, которые должны быть имплементированы в каждом районе. А второй блок – это инфраструктурные объекты, которые должны быть созданы. Нужно вернуть к жизни программу правового образования граждан. Мало кто знает, но в городе регулярно утверждается такая программа. И она должна быть реализована. Реализуется она крайне слабо. Жители не пользуются этим благом, а только бегают по приемным депутатов и спрашивают, как им субсидию получить.
Эта программа есть, ее нужно вернуть, имплементировать, возобновить. Чем я могу помочь? Мне кажется, что у меня как у адвоката не меньше возможностей в своем поле, чем у депутата в своем. Я не пропадаю после выборов, потому что не выиграл. Я остаюсь на связи с жителями. Если не устраивает работа действующих депутатов, если они видят, что программы не реализуются, проблемные вопросы района не решаются – пожалуйста, приходите ко мне, будем законными способами добиваться реализации своих прав. Буду стараться брать больше дел pro bono.
Мало кто знает и помнит, что у нас есть институт общественных слушаний, которым никто не пользуется. Его нужно возобновить, пилотно откатать и применить. И показать, как путем института общественных слушаний можно полностью изменить жизнь района. Хотелось, чтобы мои программные идеи все же были воплощены в жизнь. Может, кто-то из действующих депутатов возьмется за их имплементацию — я буду этому рад.
Инициатива, которую я давно хочу применить и попытался как-то создать в Дарницком районе (к слову, она не пошла, так как не было политической воли или желающих) – инициатива экологических патрулей. Мне кажется, что сейчас как раз есть большой запрос на такого рода экологические проекты. Мы это увидели во время предвыборной кампании, когда взяли за правило регулярно убирать озера на Оболони. Это своего рода экологические дружины, когда житель вместо того, чтобы снимать гневный ролик для Facebook, может выписать административный протокол за экологическое правонарушение и принести пользу.
Далее — вопрос борьбы с наркотрафиком: с закладками, телеграм-каналами, местами распространения наркотических веществ. Здесь нужно взять за руку руководство района, полиции и спросить: ребята, а вы в курсе, что ваши структурные подразделения, которые борются с наркотиками, на самом деле не борются, а крышуют их?
И очень важное, как по мне, — это «Кнопка жизни». Тревожная кнопка плюс трекер ритма сердца — когда сердечникам будут установлены переносные холтеры. Люди сами смогут мониторить состояние своего сердца онлайн и потом передавать своему семейному врачу. А также вопрос трекеров для детей дошкольного и младшего школьного возраста, чтобы родители знали, где находятся их дети.