Фото: thepage.ua
Украинские правоохранительные органы активно взялись за преследование бывших собственников обанкротившихся банков. Бизнесмена Олега Бахматюка, экс-владельца VAB Банка, объявили в розыск в конце ноября. А в начале декабря – экс-владельца банка «Финансы и Кредит» Константина Жеваго. Суд разрешил арестовать предпринимателя, поставив ему в вину растрату 2,5 млрд грн средств банка.
Уголовным преследованием бывших владельцев правоохранители рассчитывают добиться возврата денег. Впрочем, судя по всему, все может выйти наоборот. Вместе с тем вернуть деньги можно было бы не через уголовное преследование, а в ходе мирных переговоров. Такая практика в мире достаточно распространена. О перспективах возврата средств экс-владельцами банков в результате мировых соглашений в интервью The Page рассказала Светлана Рекрут, руководитель Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ).
– Каковы итоги 2019 года для ФГВФЛ? Удается возвращать долги бывших собственников банков?
– Этот год был для нас сложным, но, с другой стороны, интересным и продуктивным. За год мы сумели получить около 9,5 млрд грн поступлений в банки, находящиеся в управлении Фонда, — на 40% больше, чем в прошлом году. Из них 7,7 млрд грн получено от продажи активов. Это рекордная сумма: в 2018 году по этой статье банки получили 6,8 млрд грн. Таким образом, мы вышли на цифру в 46 млрд грн за весь период выведения банков.
В течение кризиса более чем двум миллионам вкладчиков было выплачено почти 90 млрд грн в рамках гарантированной суммы в размере 200 тыс. грн. Почти все эти средства были заимствованы. Единственный источник погашения этих долгов – работа с активами и работа со связанными лицами, которая должна обеспечить устойчивый денежный поток.
Работа с активами в Фонде гарантирования налажена почти идеально. Мы работаем через систему ProZorro, которая является полностью прозрачной и антикоррупционной. Также используем зарубежные площадки для привлечения именно иностранных инвесторов.
Если мы вернемся к цифре 90 млрд, которые Фонд гарантирования позаимствовал (из них 80 млрд грн мы специально заимствовали), то на сегодняшний день Фонду удалось вернуть половину этой суммы – 42 млрд грн.
«Мы не хотим крови, мы хотим денег. Поэтому есть смысл делать все, что их приносит».
Но учитывая то, что мы вынуждены платить проценты за пользование деньгами (а это рыночные 9-12% годовых), сумма возврата тела долга немножко меньше. В 2019 году мы, в частности, вернули 12 млрд грн. Это огромная сумма – самая большая за всю историю существования Фонда гарантирования. Таким образом, в этом году мы полностью закрыли свой долг перед НБУ (за этот год мы погасили Нацбанку 1,5 млрд грн, в том числе 8 млн грн по процентам) и вне очереди вернули Минфину 9,62 млрд грн (9,12 млрд грн основной части и 505,6 млн грн процентов).
Следующий транш Министерству финансов будет в январе 2020-го. Эти средства, как озвучивал президент Владимир Зеленский, будут направлены на создание Фонда поддержки предпринимательства.
В настоящее время завершена ликвидация почти 40 неплатежеспособных банков из 95, попавших под управление Фонда с начала банковского кризиса. До 2021 года планируется завершить вывод с рынка почти всех банков, кроме тех, чьи активы заблокированы из-за действия моратория на отчуждение жилья или нахождения активов на временно оккупированных территориях (менее 10 банков).
И еще один ключевой для нас вопрос — возврат активов, выведенных из банков. Нами представлено 5,6 тыс. заявлений о совершении уголовных правонарушений на общую сумму свыше 400 млрд грн, из них более 400 заявлений — в отношении связанных лиц, однако до судов дошло меньше половины. Параллельно ведутся иски к связанным лицам — их сейчас более 600.
– Какую часть общего долга бывших собственников банков удалось вернуть? Эксперты оценивают эту сумму всего в 10-15%. Так ли это?
– Уровень конверсии или, простыми словами, уровень возврата активов на сегодня составляет около 5-6%. Тогда как уровень возврата долгов бывшими собственниками банков на сегодняшний день это большой знак вопроса.
Почему? Потому что ни копейки, к сожалению, не было возвращено. Невзирая на то, что есть огромное количество уголовных дел – около 5,6 тысяч. Это уголовные дела не только в отношении бывших владельцев, но и горе-заемщиков, которые брали кредиты и сознательно их не возвращали. Реальный денежный поток – это около 120 млн грн, он практически теряется в общих округлениях.
«Добровольное урегулирование – это также мировая практика».
В октябре ФГВФЛ закончил огромную внутреннюю трансформацию, перейдя от направления продажи активов к направлению взыскания возмещения с бывших владельцев. Поэтому следующий 2020 год будет ударным в этом плане.
Во-первых, будем взыскивать средства через гражданские иски. Их сейчас уже около 600 более чем по 30 банкам, хотя ни один из них до сих пор не в активной стадии рассмотрения. Во-вторых, будем работать через уголовные производства с привлечением правоохранительных органов, через признание Фонда потерпевшей стороной, определять конкретные суммы убытков, которые нанесли те или иные лица. По этому направлению, к сожалению, Фонд гарантирования не получил ни одной гривны. И именно на этом мы сконцентрируемся в следующие 3-5 лет.
– Реально эти уголовные дела смогут помочь вернуть хоть какие-то долги?
– Это мировая практика. Первые шаги мы уже видим — был объявлен ряд подозрений бывшим акционерам и менеджменту банков. Теперь осталось самое малое – чтобы эти подозрения воплотились в постоянный денежный поток возврата средств. Без этих подозрений нельзя было бы делать следующие шаги.
– Член Совета НБУ Виталий Шапран считает, что более действенным способом возврата средств могли бы стать мировые соглашения с бывшими владельцами коммерческих банков о реструктуризации и погашении долгов. Какова ваша позиция относительно такого варианта?
– Имеет смысл делать все, что приносит деньги. Мы всегда говорим, что мы не хотим крови, мы хотим денег. Это наша основная функция, цель, миссия. Любое слово в этом деле направлено на то, чтобы вернуть деньги кредиторам.
Добровольное урегулирование – это мировая практика. Наиболее активными в этом плане являются США, которые имели дело с последствиями кризиса 80-х годов. Существует четкая статистика, сколько денег приносит добровольное урегулирование...
– Что это за статистика?
– Если мы говорим о гражданских или уголовных процессах, то в США на каждый доллар, полученный в рамках этих процессов, было потрачено в среднем 30-40 центов. Почему? Потому что процессы длительные, дорогостоящие, адвокаты стоят много — годы имеют свою стоимость.
Если мы говорим о добровольном урегулировании, то в таком случае деньги получают здесь и сейчас. Если не все, то частично. Кроме того, если при добровольном урегулировании обсуждается конкретная сумма, то это означает, что экс-акционер фактически признал причиненный им вред. Поэтому мы «перепрыгиваем» через этап (который часто занимает годы), в ходе которого нам нужно было бы доказывать в судах эту сумму в качестве долга.
«Надеюсь, что Приватбанк никогда не станет неплатежеспособным».
Конечно, в каждом решении всегда есть плюсы и минусы и соответствующие последствия. Решение о добровольном урегулировании принимается здесь и сейчас, и почти всегда это субъективное мнение, даже если будет много выводов различных мировых компаний, которые в этом разбираются. Конечно, решение здесь и сейчас более рискованное, чем решение, которое когда-то будет принято в рамках судебных процессов.
Мы понимаем, что практика добровольного урегулирования должна иметь место. Морально, ментально и законодательно мы будем готовы к этому уже очень скоро. В законопроекте, который сейчас находится в Верховной Раде, эта возможность будет предусмотрена. И останется самое малое – воплотить это в жизнь.
– Вопрос к вам больше как к эксперту, чем к председателю Фонда. Потому что непосредственно вас это не касается, но мне интересно ваше личное мнение по этому поводу. Насколько реально вообще, чтобы Игорь Коломойский вернул около 5 миллиардов долларов долга? Сейчас его состояние оценивается изданием НВ в менее чем 2 миллиарда долларов. А от него требуют возврата 5 миллиардов.
– Если честно, ничего не знаю об Игоре Коломойском и никогда не изучала его состояние. По одной причине – Приватбанк на сегодняшний день является живым банком. Фонд гарантирования работает только с банками, которые являются неплатежеспособными. Я надеюсь, что Приватбанк никогда не станет неплатежеспособным и все будет хорошо.
– Что касается бывшего владельца «VAB Банка» и банка «Финансовая инициатива» Олега Бахматюка. Он утверждает, что направил в Нацбанк предложение относительно погашения долга. Речь идет о погашении 8 млрд грн долга в течение семи лет. Почему это предложение до сих пор не рассмотрено?
– Он действительно направлял предложение, и не одно. Это уже третье. Первое предложение он направил почти год назад, а может, и два. Правда, без конкретных цифр, но с констатацией желания добровольно урегулировать дело. Но тогда его предложение было не актуально, потому что «VAB Банк» был в активной стадии ликвидации — мы занимались реализацией его активов. Поэтому активной работы по 52-й статье не велось.
Второе предложение он направил в ФГВФЛ несколько месяцев назад. Затем было третье, и оно содержало уже определенные цифры и график погашения. Это предложение касалось и Фонда гарантирования, и Национального банка, поэтому оно было направлено в НБУ. Исполнительная дирекция Фонда приняла решение о целесообразности рассмотрения этого предложения, изучении нормативного основания для его отклонения или принятия и, соответственно, начала проведение расчетов.
Однако после объявления подозрения [Олегу Бахматюку] этот процесс приостановился.
Ведь стартом для привлечения консультантов и других экспертов, которые помогли бы нам все просчитать, должен был стать гарантийный взнос от Олега Бахматюка. То есть он должен подтвердить серьезность своего намерения внесением определенной суммы на эскроу-счет, которая потом пошла бы в счет первого транша погашения задолженности.
«Никаких официальных обращений от Константина Жеваго мы не получали».
Фонд гарантирования не отклонил это предложение, но и не принял. Почему? Потому что основой такого решения может быть только экономический расчет. Он строится на двух началах. Первое – альтернативный сценарий, это то, сколько мы можем получить от Олега Бахматюка в результате гражданских или уголовных процессов. Второе – сколько компания Олега Бахматюка может реально платить. Ведь мы можем принять предложение и на $100 миллиардов, но если компания не генерирует таких средств, это будет фейк и мы получим еще одно обязательство, которое не обслуживается. А это последнее, чего мы хотим.
Собственно, до этой стадии мы не дошли. Но мы находимся на низком старте и возобновим переговоры, как только получим гарантийную сумму. Если переговоры будут возобновлены, конечно, мы доведем их до конца и дадим четкий ответ на вопрос, выгодно ли Фонду гарантирования и Национальному банку принять или отклонить предложение стоимостью 8 миллиардов гривен.
– А сколько там денег должно быть?
–В предложении он отметил около 500 млн грн.
– А что касается бывшего владельца банка «Финансы и Кредит» Константина Жеваго: есть ли какие-то переговоры о погашении им долга?
– Никаких официальных обращений от Жеваго мы не получали. Существует ряд процессов по взысканию с него денежных средств как в рамках транзакционного подхода, так и в рамках процесса по 52-й статье. Писем с конкретными цифрами и конкретным графиком, вроде Бахматюка, мы не получали. Но в судебных процессах его адвокаты заявляли о том, что потенциально он также хотел бы иметь добровольное урегулирование. Но я не считаю эти намерения официальными, поскольку никаких подписей ни под одним письмом нет.
– Кто еще из бывших владельцев банков может с вами рассчитаться таким же путем?
– Я считаю, что здесь надо посмотреть на топ-5 или топ-10 должников перед Фондом гарантирования. Первый – это «Дельта-Банк», по его вкладам было выплачено 17 млрд грн. Второй номер – это «VAB Банк», третий номер – это «Финансы и Кредит», четвертый – это Platinum Bank и пятый – «Имэксбанк» Леонида Климова.
«В 2020 году Фонд сконцентрируется на взыскании денежных средств с бывших владельцев неплатежеспособных банков».
– Что с Кауфманом и Климовым?
– Возможно, лично у них все в порядке, а вот состояние возврата средств в их банках действительно весьма неудовлетворительное. Если в Platinum Bank мы перешли к удовлетворению требований кредиторов четвертой очереди, то в «Имэксбанке» третья очередь погашена на очень скромные проценты.
– И последний вопрос относительно следующего года. Рассчитываете ли вы, что в 2020 году действительно начнется возврат долгов экс-владельцами этих топ-5 банков?
– Я бы очень хотела, чтобы это было в ближайшее время. Но мы должны быть реалистами, а, возможно, даже немного пессимистами. Это важная и очень тяжелая работа. Весь 2020 год, вся работа Фонда, вся организационная структура переформатируются, «затачиваются» именно под эту задачу. В следующем году мы заканчиваем реализовывать активы, которые у нас есть. На конец 2021 года закроем все банки, возможно, останется какое-то небольшое количество тех, которые не могут быть закрыты в связи с нормативными ограничениями. Поэтому сконцентрируемся только на взыскании ущерба или недостачи активов с владельцев.
Безусловно, будем работать со всеми банками, но самый большой фокус будет на крупнейших должниках. Ведь эти средства будут направляться непосредственно в бюджет Украины. И от того, насколько системно и слаженно будет работать судебная система, правоохранительные органы, Фонд гарантирования и все стороны, зависит то, сколько средств получит бюджет и, соответственно, сколько средств будет направлено на рост экономики.
Кроме того, в 2020 году будем работать над реструктуризацией долга перед Министерством финансов, без чего невозможно довести вопрос о повышении гарантированной суммы до европейского уровня. Среди своих ключевых задач также видим приведение системы урегулирования неплатежеспособности к европейским стандартам и продолжение работы по распространению финансовых знаний в обществе — в частности, недавно Фонд вместе с партнерами разработал трехлетний Национальный проект по финансовой грамотности.