Понятие стратегической культуры стало широко использоваться в области международных отношений, прежде всего в контексте поисков ответов относительно поведения государства на внешнеполитической арене. Проще говоря, это линза для очков, через которые можно посмотреть на процесс принятия политических решений под влиянием исторического опыта, культурных примеров и национальной идентичности того или иного государства. Почему же тогда одни государства более успешны, а другие — вынуждены преодолеть немало препятствий, чтобы достичь триумфа своей политики?
Проблема национальной идентичности всегда была актуальной для многих стран, ведь, по сути, это означает восприятие населением государства его прошлого, самоидентификацию как единой нации и понимание ею своей исключительной роли в мире, что напрямую связано с вопросом национальной безопасности.
Культура в заданной плоскости является не совокупностью духовных и материальных достижений нации, а определенными моделями смыслов, которые формируются исторически и образуют уникальную идентичность страны. А самоидентичность в свою очередь производит ценности, лежащие в основе защиты национальных интересов. Таким образом, стратегическая культура является ключом к пониманию того, как политическая элита государства и его силовики воспринимают и оценивают угрозы для безопасности и выбирают способы реагирования на них.
Саудовская Аравия, Польша и Украина — казалось бы, что может объединять эти три страны? Как ни странно, они имеют один общий исторический «диагноз». И это — травматический синдром, который составляет основу их стратегических культур и непосредственно влияет на внешнеполитический путь, который каждое из государств выбирает для себя. Травматический синдром появляется у государства в результате болезненного исторического прошлого и выражается в поисках опоры на внешние силы. Это понятие сейчас очень популярно как в научном пространстве международных отношений, так и в его практическом применении знаковыми политическими фигурами мира. А потому для его глубокого понимания рассмотрим травматический синдром на примерах стран, прошедших тернистый исторический путь, борясь за свое место под солнцем.
Королевство Саудовская Аравия
Саудовцы — это гордый и честолюбивый народ, считающий себя настоящей role model для всей мусульманской общины. Не будет преувеличением сказать, что перед тем, как в 1932 году было создано Королевство, династия Саудов завоевывала этот титул вековыми усилиями: по милости турок было разрушено Первое Саудовское государство, не выдержало напора династии Рашидов Второе Саудовское государство. И только когда первый саудовский король Абдель-Азиз заручился поддержкой Великобритании и стал действовать жестко и решительно, смогло появиться Третье Саудовское государство, известное нам сейчас как Королевство Саудовская Аравия.
Саудовцы не забыли, сколько крови было пролито во время борьбы с Османской империей на этапе существования Первого Саудовского государства — это настолько отложилось в их исторической памяти, что стало причиной изменения политического вектора государства в пользу Соединенных Штатов Америки. А это, без сомнения, свидетельствует о травматическом синдроме государства, поскольку саудовцы откровенно боялись имперских амбиций Великобритании и решили сделать ставку на США, которые с тех пор стали главным стратегическим союзником Саудовской Аравии, ее надеждой на поддержку на международной арене и в определенной степени даже гарантом ее безопасности с момента открытия нефтяных месторождений в 1938 году. Как видим, 2021 год, а Соединенные Штаты Америки до сих пор остаются главным партнером Саудовской Аравии.
Республика Польша
Историческая память государства — бесконечная книга, из которой нельзя вытереть боль и горе человеческих трагедий. Черными страницами в истории польского суверенитета были прописаны три раздела Польши между Россией, Германией и Австро-Венгрией. Подписание договора между Советским Союзом и нацистской Германией в сентябре 1939 года ознаменовало четвертый раздел Польши. Аннексированные Советским Союзом польские земли были включены в состав УССР и БССР. Поэтому возрождение государства с его современными границами стало возможным уже после окончания Второй мировой войны в 1945 году.
В результате трагического исторического опыта, вызванного неправильным выбором союзников и агрессией со стороны ее соседей, Польша является типичным примером государства с травматическим синдромом. Все упомянутые события подтолкнули ее к поискам сильного партнера, который в случае реальной военной угрозы сможет предоставить Польше свою военную поддержку.
Поэтому в своей внешней политике государство провозгласило курс евроатлантической интеграции и одновременно сближение с Соединенными Штатами Америки. Логика его поступков была очевидной: США никогда не предавали Польшу, тогда как Россия со своими экспансионистскими амбициями уже вонзила Польше нож в спину. Поэтому похоже, что фактор постоянной тревоги из-за географической близости с Россией всегда будет оставаться стержнем углубления польско-американского партнерства.
Украина
Самоидентичность украинцев на протяжении всей истории формировалась под давлением ее соседей, которые годами угнетали наш народ, используя концепцию «малороссийства», идею «братских народов» и «единой неделимой Руси», которую, безусловно, должна была воплощать Россия, но отнюдь не Киев. Как бы обидно не было признавать, но Украина годами воспринималась сырьевым придатком России, хотя всегда стремилась к независимости и отчаянно боролась за свой суверенитет, фактически оставаясь при этом под покровительством Российской империи.
Именно имперские идеалы являются краеугольным камнем внешней политики нашего соседа, а потому потеря Украины с распадом Советского Союза стала наиболее болезненным геополитическим поражением россиян, поскольку без нее восстановить евразийскую империю невозможно. Без Украины имперская реставрация, опирающаяся либо на СНГ, либо на евразийство, не является жизнеспособным выбором. Тогда как главной ошибкой украинской внешней политики с момента обретения государством независимости была ориентация на Москву, для которой постсоветское пространство традиционно рассматривалось как инструмент получения рычагов влияния на международной арене.
В 2014 году «братский народ» аннексировал Крымский полуостров и начал вооруженный конфликт на востоке Украины. Именно тогда вполне проявился наш диагноз травматического синдрома. Это стало болезненным ударом для всех украинцев и соответственно углубило их стремление присоединиться к европейскому сообществу и усилить сотрудничество с Западом. И если Революция Достоинства под проевропейскими лозунгами в первую очередь была ответом на политику украинских властей, то аннексия Крыма и российская агрессия на Востоке окончательно определили внешнеполитический курс Украины, что стало следствием ее исторического прошлого: «НЕТ — России, ДА — ЕС».
В конце концов, травматический синдром является доказательством чрезвычайно тесной взаимосвязи между стратегической культурой и национальной безопасностью государства. Этот диагноз — вовсе не приговор, а лишь составляющая исторического становления государства. Однако чтобы выстроить эффективную стратегию нацбезопасности, пациент должен признать наличие у него такой генетической особенности и быть уверенным в правильности своего выбора внешнеполитического партнера, призванного обеспечить покой больному и не допустить рецидива. В случае с Саудовской Аравией и Польшей их ставки были оправданы, поэтому травматический синдром стал толчком к их развитию и обернулся впечатляющим прогрессом государств. Украина также сделала свой выбор в пользу западных партнеров. Последовав примеру своей соседки-Польши, она раз и навсегда покончила дружбу с Россией и движется в направлении Североатлантического альянса и Европейского союза. Украина только начала свой курс лечения, поэтому сейчас очень нуждается в таких процедурах, как укрепление институтов, экономическое развитие и демократизация общества. Именно они могут стать волшебными таблетками на пути к преодолению последствий травматического синдрома, который ни в коем случае нельзя отбрасывать при формировании национальной стратегии государства.
Редакция не несет ответственности за содержание материала и может не разделять мнение его автора
Читайте также
