За прошедшие сутки в Украине стало одним преследуемым предпринимателем больше. Поздно вечером 11 ноября представители правоохранительных органов арестовали экс заместителя председателя правления Национального банка Александра Писарука. Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило, что 11 ноября вместе со Специализированной антикоррупционной прокуратурой (САП) задержало семерых человек по подозрению в присвоении 1,2 млрд грн стабилизационного кредита, который Нацбанк выдал в 2014 году «VAB Банку». В НАБУ также заявили, что вопрос о направлении сообщения о подозрении решается относительно ряда лиц, в том числе и в отношении бенефициарного владельца «VAB Банка» Олега Бахматюка. О том, как именно владелец концерна UkrLandFarming оценивает то, что произошло, а также о своем аграрном бизнесе и будущей земельной реформе он рассказал в эксклюзивном интервью 
.
– Объясните, пожалуйста, что происходит? С чем связаны аресты ваших сотрудников сегодня ночью?
– Этой истории уже пять лет. И все факты, которые есть в этих делах НАБУ, уже расследовала прокуратура, СБУ, Национальная полиция. Сейчас опять это подняли за счет политической конъюнктуры. Надо же назначать виновных и показывать, что есть какая-то огромная работа.
Два года назад мы обратились к государству с предложением сесть за стол переговоров и вернуть долги. Два года мы вели работу, чтобы погасить долги перед Национальным банком и Фондом гарантирования. Это была добрая воля акционера. И заметьте, с внешними кредиторами мы договорились. Мы хотели договориться и в Украине. Два года старались это донести, стучали в двери, боролись со всевозможными правоохранительными органами, исследовали дело. И как результат — задержания людей.
Кстати, все дела, которые инкриминируются, уже были исследованы и закрыты за отсутствием состава преступления. Сейчас прокуратура считает, что может открыть их в любой момент. Но люди всегда должны думать о последствиях – то же самое настигнет и их. Потому что недавно те же люди так же имели те же проблемы. Но я не о том.
Кстати, все дела, которые инкриминируются, уже были исследованы и закрыты за отсутствием состава преступления. Сейчас прокуратура считает, что может открыть их в любой момент. Но люди всегда должны думать о последствиях – то же самое настигнет и их.
Мы вышли с предложением, чтобы погасить условно 8 миллиардов гривен и нанять международных советников. Эта цифра – наша добрая воля, и она гораздо больше того, что можно получить от так называемых публичных торгов (сейчас активы ликвидируемых банков продают за 2-3% от номинала — ред.) Относительно спасения вкладов были переговоры с Министерством финансов Украины. Я был в активном объезде так называемых инвесторов и кредиторов. В частности встречался с компанией Cargill, которая является одним из наших основных покупателей.
То, что было вчера, для нас полная неожиданность. Мы считаем, что это полное отсутствие логики и нежелание дойти до какого-то конструктивного решения вопроса. Потому что государство получит гораздо меньше от судебной волокиты. Есть, наверное, у кого-то желание развалить компанию, в которой работают 27 тысяч человек. Но в этом нет логики ни для государства, ни для экономики, ни для возврата средств. Есть просто желание понравиться политически. Есть какие-то амбиции, которые мы не понимаем.
– Так все же рефинансирование было выведено из банка?
– НАБУ обращалось в Фонд гарантирования вкладов, и он проводил свою проверку. В проверке Фонда четко указано, что все средства с 1,2 млрд грн были направлены на физических лиц, что государство должно компенсировать. Рефинансирование было предоставлено за месяц до введения временной администрации. Я, как ответственный акционер, дал и личное поручительство, и в залог были также даны активы в Ивано-Франковске (ликероводочный завод) и в Харькове, которые тогда стоили не меньше этой суммы.
А сейчас НАБУ все свое дело аргументирует тем, что эти активы обесценились. Хотя у нас есть государственная экспертиза, которая подтверждает другое мнение. Но она не в счет.
Давайте вернемся в тот момент, когда давался залог. Франковский водочный завод был работающим предприятием, шел в залог бизнес, где работало 700 человек, где генерировалось 700 миллионов выручки, где платилось больше 150 миллионов акциза. К сожалению, все это было уничтожено и уничтожено не нами.
Это еще раз показывает, к чему приводит война, которая не имеет логики. Предприятие стоит, выиграло все суды, ничего не может обратно вернуть. И на выходе только огромная имитация какого-то движения. Люди потеряли работу, уехали в Польшу. Государство потеряло налоги. Мы этого не хотели допустить. Но видим, что логика здесь не работает. Это что касается рефинансирования.
Второе: НАБУ не имеет права расследовать дела против бизнеса. НАБУ имеет право расследовать дела против коррупционного чиновника. В таком случае это то, что касается Писарука. Видите, менеджеров «VAB Банка» закрыли в СИЗО, а Писарука выпустили. Я только за то, чтобы господин Писарук был на свободе, но какой-то странный подход.
Но давайте вернемся к тому, в чем нас обвиняют. НАБУ говорит о якобы заговоре лиц, а весь этот заговор, только вдумайтесь, происходил на официальном совещании у первого заместителя главы Нацбанка. Я думаю, что в мировой практике такого прецедента просто не существует.
Как все было на самом деле? Было совещание в Писарука. Я был в его кабинете на этом совещании. Тогда вызвали меня, председателя правления и всех директоров департаментов банка. Когда человек выполняет обязанности председателя Национального банка и вызывает тебя на совещание, как ты можешь не прийти? Детективы НАБУ это трактуют как сговор.
Но не будет Писарука — у них не будет дела. Потому что это дело тогда должна расследовать Национальная полиция, а она уже расследовала данные факты и закрывала по всем моментах.
В НАБУ есть своя точка зрения — они должны определить виновных. Им надо политическую конъюнктуру, громкое имя, желание понравиться. Надо кого-то назначить, и обязательно, чтобы этот назначенный был кем-то известным в обществе. И еще желательно, чтобы подпадал под понятие «олигарх». Хотя я себя к олигархам абсолютно не отношу, ибо не имею никакого политического влияния. Я себя считаю бизнесменом.
– Экс-председатель Национального банка назвала арест Александра Писарука террором. Как бы вы его назвали?
– Я к любым арестам отношусь плохо. У меня с Писаруком нет никаких отношений. Я его видел только в Национальном банке. Он занимался «Финансовой инициативой», которую они убили так же, как «VAB Банк». «VAB Банк» – первый системный банк, который был выведен с рынка.
- Расскажите вашу версию того, как это происходило?
- После 2014 года, из-за потери территорий и девальвации гривны, мы действительно переживали трудности. Сначала была предложена, по-моему, модель, апробированная во многих странах, когда на основе одного государственного банка, Укргазбанка, создается санация проблемного банка. Мы двигались в этом направлении, был подписан мной, министром экономики Шлапаком, премьером Яценюком, Писаруком и Гонтаревой протокол о дальнейших действиях (у меня есть этот протокол). И я, как акционер, привез 200 миллионов долларов. «Укргазбанк» должен был принять «VAB Банк» и сделать здоровую правильную санацию. Гонтарева это все зарубила. Логично подумайте, для чего мне брать 1,2 млрд грн за месяц до введения в банке администрации? Зачем брать на себя обязательства, включая личную поруку? Только для того что я, как акционер, хотел сохранить этот банк и я считал, что протокол, подписанный на таком высоком уровне, имеет юридический вес.
Относительно господина Писарука и самого дела — оно надумано и притянуто. Он нужен для того, чтобы НАБУ занималось этим делом. Потому что не может НАБУ заниматься Бахматюком. Если у Бахматюка есть проблемы, передайте его в полицию. Полиция занимается экономическими преступлениями. Но они этого не хотят, им нужна политическая целесообразность.
Я только за то, чтобы господин Писарук был на свободе. Но какое несправедливое отношение: менеджеров сажают в тюрьму, а его нет. Или у нас люди делятся на первосортных и второсортных? Я вообще против всех этих методов полицейского государства, которые применяются.
– Что вы собираетесь делать дальше?
– Сейчас стараемся вытащить наших людей из этого ментовского произвола, который есть. Мы не понимаем, почему посреди дороги, когда мы общались с Фондом гарантирования вкладов, Министерством финансов Украины, в Офисе президента с Андреем Богданом, который не был в сильном восторге от того процесса, они декларировали, что хотят конструктивный диалог и вернуть деньги государству.
Мы предложили, что сразу 500 млн грн мы платим и будем по миллиарду в год отдавать. Это, оказывается, не нужно. Потому что кто-то не верит, кто-то хочет 40 млрд. А закончится все тем, что они выйдут на рынки и рекордно продадут долги компании за 1,5-2%. Это будет конечный вариант. И назначат виновным Бахматюка и еще кого-то.
Надо решить гораздо более широкий вопрос. Потому что 1,2 млрд – это только его часть. В «VAB Банке» есть ряд проблемных активов, которые пропали в Крыму и на востоке. Это где-то 3 млрд грн физических лиц и 7-8 млрд грн юридических лиц. Есть предыдущий акционер, который дал 3 млрд. Я хочу закончить вопрос юридической войны и не работать на адвокатов, детективов, судей, а работать там, где я умею работать.
Я понимаю, что уже не буду мажоритарным акционером этой компании. Но хотел сохранить для того, чтобы компания имела право на жизнь. Компания имеет внешний пул кредиторов на $2 млрд – с почти всеми подписана реструктуризация. И люди, которые это делают, хотят сделать дефолт компании. Это не нужно ни премьер-министру, ни президенту.
Давайте отойдем в сторону от вопроса – Бахматюк хороший или плохой? Это не имеет никакого значения. Но это будет негатив для экономической среды, особенно перед открытием рынка земли. Компания первая или вторая по объему земли, которая обрабатывается. Мы не собственники, а арендаторы земли. При дефолтных условиях будут созданы искусственные препятствия для ее возделывания. Кто от этого выиграет? Вы же прекрасно понимаете, кто.
Активы обесценятся, инвесторы проигрывают, государство проигрывает, объем ВВП упадет, большое количество людей будет уволено. Но разве это цель? Так к чему же должны прийти? А это никого не интересует. Все видят только красивую обертку: назначаем его виновным, называем олигархом, вором, ставим клеймо, и без суда.
Мы будем защищаться, нанимать адвокатов и подавать иски в международные суды. Потому что когда мы показываем европейским юристам сам кейс, где дело несколько раз открывается и закрывается, они не верят, что такое может быть в цивилизованной стране, которая позиционирует себя таковой, что движется в Европу.
Понятно, что я имею свою проблематику, буду ее решать. Я хотел бы ее решать как бизнесмен, конструктивно. Даже сейчас сказали, что я сбежал – Лещенко или кто там написал, не знаю. Так я вот три недели объезжаю всех. Я был на Ближнем Востоке, с офисом Cargill, был разговор и с министром финансов, с председателем Фонда гарантирования вкладов. Но это никого не интересует.
Всех интересует только оплевать, облить говном и потом разрушить, отойти в сторону и сказать: «Ну, такая ситуация. Наверное, так лучше». Посмотрим, к чему это приведет и кто останется. Тем более, я считаю, что такая однобокость подхода тоже будет иметь последствия в оценке.
– Насколько то, что с вами произошло, связано с делом Игоря Коломойского о национализации Приватбанка?
– Я не могу это связать с Приватбанком, потому что я не имею к этому никакого отношения. Там, наверное, есть своя специфика. Я не хочу такое комментировать. Мне лишних врагов не нужно. Но то, что мы видим однобокость – так мы это прекрасно с вами понимаем.
– Выглядит так, будто НАБУ начало наступление на Константина Жеваго и на вас, чтобы отвести внимание от дела Приватбанка.
– Я этого говорить не буду. Повторюсь: мне дополнительных врагов не нужно. Кто-то имеет свое видение, и я никого учить не буду. Я точно этого не хотел, точно старался сделать конструктивную модель. И точно она приводит к тому, что я свои ресурсы, усилия трачу на какую-то ерунду. И при таких условиях не выиграет ни государство, ни общество, ни экономика.
– Вопрос о введении рынка земли в Украине. По вашему мнению, как это повлияет на владельцев земли?
– Я считаю, что рынок земли в Украине должен быть. Вот и все. Потому что это отнятое право людей на возможности и это отнятое право территорий на возможности. Рынок должен быть максимально либеральным, насколько позволит экономическое и политическое качество сознания общества. Это важно. Хотя я и вчера еще не был участником процесса, а сегодня уж и подавно не являюсь участником процесса – вы понимаете.
– Что все это даст агрокомпаниям? Что они будут делать? Или будут выкупать землю?
– Одни будут выкупать, другие не будут. Земля имеет ценность тогда, когда она обрабатывается. Помещение, которое стоит и не арендуется, имеет гораздо меньшую ценность. Так же и здесь. Крупные агрохолдинги – это разные массивы. Все зависит от их финансовой возможности. Наступает историческая справедливость. Люди получат деньги за свои активы.
Второе – появляется еще один рынок, который бросает банк в систему оборота свежих средств. Появляются экономические факторы, которые влияют на развивающие вещи. Это положительно. Чем больше он будет либеральным, тем лучше для цены и для товарооборота. Принимая во внимание политические нюансы, оно будет где-то посередине.
Но любой рынок (хотя бы и первый шаг здесь) является положительным. Мы маргинально застряли в постсоветском пространстве. Точно так же и частная собственность на землю. Это же утопия. Только государственной земли – 8 млн га, которые просто используются всевозможными «Пупкиными», прикрывающимися государственным флагом. Пусть государство начнет с того, что оно имеет, и сделает рынок для всех открытым, чтобы он имел свой оборот. Так будет лучше.
– Надо давать возможность покупать землю иностранным компаниям?
– Для того, чтобы поднять цену, однозначно иностранные компании должны быть. Но судя по конъюнктуре, этого не будет.
– Как вы заканчиваете год? Какие показатели и будет ли прибыль?
– Результат будет немного хуже, чем в предыдущем году. Нам труднее брать ресурс, брать в кредит какие-то определенные вещи, нам надо возвращать средства быстрее. Сейчас все подозрения будут осложнять жизнь компании. Я не понимаю, в чьих это интересах. Можете взять комментарий у руководителя Фонда гарантирования вкладов и у того же Минфина – как они относятся к этому. Я уверен, что вы услышите здравый смысл, а не это размахивание шашкой.
– Что государство должно сделать, чтобы облегчить работу крупным агрокомпаниям?
- Государство лучше всего помогает, когда оно не мешает. Чем меньше регуляции государства, тем лучше движется бизнес, тем лучшие и финансовые потоки. Это мое убеждение. К сожалению, я этого так и не увидел. Наоборот, мы сейчас боремся с ветряными мельницами. Никто и не планирует, чтобы была какая-то элита. Нам нужно, чтобы пришло внешнее управление во всем, включая экономику.
- Какие виды агропродукции будут более популярными в этом году, а какие – в следующем?
– Я думаю, что традиционно будет зерновая группа и масличные культуры. Мясо курицы завоевывает позиции, также яйцо. Сегодня в Китае 20-25% недобора по потреблению белковой массы. Стремительно растет белковая группа. Я думаю, что пойдет рынок говядины. Однозначно рынок свинины пойдет в Украине (уже Китай заинтересовался свининой). Параллельно пойдет курятина как интересная замена белковой составляющей.
Мы сейчас заняли 25% рынка Гонконга по поставкам яйца. Раньше продавали на 900 км, а сейчас – на 10 тыс км. Здесь другая логистика. И это при условии, что мы потеряли активы в 2014 году на востоке. И в Крыму до 50% наших активов и по сбыту, и по производству.
– Вопрос о рынке труда. Насколько сложнее стало работать после того, как открылись границы, появился безвиз? Насколько сейчас сложно найти сотрудников для своего агробизнеса?
– Стало труднее поднимать производительность труда и фонд оплаты труда. Мы этим путем идем. За два года подняли заработную плату на 90%, может, и больше. Сейчас каждый месяц выплачиваем 280 млн грн – это фонд заработной платы, которую мы выплачиваем в компании UkrLandFarming.
– Насколько в Украине успешно работает земельный кадастр? Он в нормальном состоянии, он способен запускать рынок земли или есть проблемы?
– Земельный кадастр почти сделан. Его надо просто не делить между Васей, Петей и Машей. Сделать его полностью открытым, понятным. У нас уже полностью оцифрована вся земля. Осталось только сделать свободный доступ. Всегда злоупотребления появляются там, где возникают шлагбаумы. Коррупция – это такая вещь, которая всегда из-за запретов.
– Какой будет цена на землю, если рынок откроют?
– Я считаю, что стартовая цена будет от тысячи-полторы до двух. Зависит от региона. Сравните цены в Одессе и в Виннице – здесь есть большая разница. Я в среднем говорю.
– Вы сами ожидаете, что может случиться ваш личный арест? Такое возможно?
– Я этого не жду и не принимаю. Им надо сначала сделать подозрение. Наверное, будут делать так же, как с Жеваго – заочно. Хотя это противозаконно. Это дело уже четыре раза закрыто и исследовано. Будем смотреть. Как я могу прогнозировать действия людей, которые являются нелогичными. Я их логику не понимаю. Их логика в крови и драконе. Каждую неделю дракона кормят.
У нас назначают виновных. Нет презумпции невиновности, нет возможности защититься, нет правового поля. Назначение виновных и конъюнктура общества. Если завтра расстреляют – общество им будет рукоплескать. Это называется обостренное чувство справедливости. Но оно не подменяется теми факторами, которые нужны. Потому что можно унизить компанию, которая работает в Украине, на которой работают 27 тысяч человек, которая платит 3 млрд грн налогов и 300 млрд грн зарплаты.
Я три года последовательно выступаю за то, что я хочу решить вопрос. Эта риторика никому не нужна. Лучше назначить, сделать подозрение, сделать проблему, разрушить. Мы с вами через год переговорим и посмотрим, к чему это все приведет. Понятно, что мне лучше не станет, это 100%. Но я посмотрю, что эти люди будут говорить, что получило государство, что с активами, сколько людей потеряли работу.
Какое-то шакалье сбоку пошакалить. Только что от этого выиграет правительство и президент Украины? Сделал обращение к президенту. Нет четкой и сильной надежды на это все. Надеюсь, что, возможно, почитает.
– Вы говорите, что все будет идти в юридической плоскости.
– А какой выход? Я буду публично говорить и буду защищаться. Вы мне предложите какие-то другие варианты? И буду пробовать сохранить ту компанию, которая есть. У меня было реструктуризировано огромное количество долгов. Мы с вами об этом говорили. Эта ситуация означает, что мы снова на нулевой стадии. Мы зашли в полный дефолт. И эти люди это прекрасно понимают.
Вот вы бы завтра стали премьер-министром Украины, и вам бы сказали, что все держатели, которые есть у Бахматюка, – это держатели ваших бумаг. Это не улучшит ни одну ситуацию для инвестиционного фона. Тем более, что он давал модель работы трейдерам, таким как Cargill, который мог бы обеспечить финансовый поток, который обеспечивал бы те же 8 млрд грн. Этого что – мало?
Нет, продать за 800 млн грн и сказать, что это героизм. 18 млрд грн продали за 800 млн грн. (активы ликвидируемых банков -ред). Мы же понимаем, что это подмена понятий. Возможно, вы говорили, что это отвлечение внимания. Надо накормить жертвами дракона, который их требует. И только потом придется их отдавать.
Читайте также
