Предприниматель Сергей Лищина – один из самых непубличных бизнесменов страны, создавший при этом целую империю по производству стройматериалов. У него значительные доли в заводе по производству минеральной ваты Izovat, в активах в сфере деревообработки, в нескольких фанерных заводах и в компании «Українські лісопильні».
Лищина начинал заниматься бизнесом в Украине в далекие девяностые. Тогда он торговал химическим сырьем, постепенно перейдя к продаже готовой продукции – к стройматериалам. За это время он успел построить заводы, пережил рейдерскую атаку от окружения Виктора Януковича, начал финансировать украинскую армию и собрал крупнейшую антикварную библиотеку из подлинников украинских классиков.
Державшийся до последнего времени в тени, бизнесмен только сейчас решился на то, чтобы рассказать о своем бизнесе и о том, что происходит на рынке стройматериалов. 
стало первым изданием, которое побеседовало с Лищиной.
– Что сейчас происходит на рынке строительных материалов?
– Спрос на многие стройматериалы упал на 40% по сравнению с 2018 годом. Это связано с президентскими и парламентскими выборами. Политическая неопределенность привела к снижению объемов строительства, что, в свою очередь, снизило потребление стройматериалов. Это, конечно, не кризис на строительном рынке, но тем не менее цифры показательны. Ожидаем, что в четвертом квартале ситуация выровняется, и будет определенный рост.
– Давайте поговорим о конкретных рынках. У вас крупный деревообрабатывающий бизнес. Что с ним происходит?
– 2019 год оказался непростым. Я как совладелец нескольких фанерных заводов и компании «Українські лісопильні» вижу, что мы вошли в какой-то системный кризис. На сегодняшний день мы не способны конкурировать с белорусской продукцией. Цены на фанерное сырье в Беларуси существенно дешевле, отсюда и возможность демпинговать. Украинские лесхозы подняли цены для производителей фанеры. При этом просел европейский рынок, они снизили свои аппетиты, а украинский рынок переполнен. Надеюсь, что так долго продолжаться не будет — наши лесные хозяйства поддержат отечественного производителя.
– Это как-то связано с контрабандой?
– Думаю, это может быть одним из факторов. Мое личное убеждение, что это больше связано с воровством леса. То, что проходит как «неучтенка» и продается за наличные. Если бы все работали в одинаковых условиях, все было бы хорошо.
– Какие именно виды продукции поставляют из Беларуси?
– Фактически все виды плитных материалов, в том числе фанерные. При этом украинские фанерные заводы простаивают уже несколько месяцев подряд, начиная с мая. На мой взгляд, стоит принять меры – ограничить доступ на украинский рынок аналогичной продукции из Беларуси. Если пойдем по пути антидемпинговых расследований, мы ничего не добьемся. Они могут длиться месяцами, а между тем динамика импорта фанеры из Беларуси просто катастрофическая. Если в 2015 году было импортировано 848 метров кубических фанеры, то за пять месяцев этого года — 17 052 метра кубических.
– Почему Украина в принципе должна ограничивать импорт сырья из Беларуси?
– Смотрите: большинство белорусских производителей фанеры и ДСП входят в государственный концерн «Белорусская лесная компания». Для нее как для госкомпании созданы условия наибольшего благоприятствования — она является источником получении валютной выручки. Например, цена на древесину в Беларуси, в отличие от Украины, меньше на 40%. Типичный демпинг. Это позволяет не только активно вытеснять украинскую продукцию на внешних рынках, но и импортировать ее в Украину.
Также, по нашей информации, предприятия, входящие в концерн «Белорусская лесная компания», активно финансируются специально созданным Государственным банком развития. Фактически для таких предприятий не имеет значения цена продажи — они могут продавать свою продукцию и в убыток, лишь бы достичь цели привлечения валютной выручки. И при этом по импорту из Беларуси наши двери открыты настежь. Причем ставка ввозной пошлины нулевая, в то время как даже в Евросоюзе существует ввозная пошлина на эту категорию продукции.
– А кто же мешает украинским предприятиям также получать низкую цену на свою продукцию?
– В Украине, к сожалению, неадекватные цены на отечественную лесопродукцию – это касается и фанерного сырья, и технического сырья, и сырья для пиломатериалов. Беларусь сознательно дает низкие цены на лесосырье, поскольку понимает, как это работает, насколько это важно для производителя – иметь возможность опустить цену. Плюс для них приход валютной выручки критичен, как, собственно, и для нас. Цены на сырье в России несколько выше. Но в Украине – самые высокие цены, что полностью исключает возможность конкурировать на внешних рынках. А что еще хуже – мы теряем и внутренний рынок под натиском более дешевого импорта.
При этом я вас уверяю, что предприятия Государственного лесного агентства Украины прекрасно осведомлены о ценах, в том числе и на готовую продукцию (фанеру, ДСП или пиловочник) на внешних рынках, и прекрасно знают нашу внутреннюю ситуацию. Но при этом продолжают удерживать цены — как им кажется, для своего блага. В итоге сами пострадают, когда весь лес, который они заготовляют, просто некому будет потреблять, потому что вся украинская переработка существенно сократится или вообще умрет.
Нужно понимать, что конкуренция по продукции деревообработки идет на внешних рынках. Чем дороже украинские плитные материалы, тем дороже украинская мебель. А украинская продукция напрямую конкурирует с российской и белорусской на европейских рынках. Поэтому проигрывают все. Вдобавок у нас еще и электроэнергия подорожала на 20% с июля. Каким бы плохим ни был «Роттердам плюс», но цены до реформы энергорынка были ниже.
– Запрет на импорт – это крайняя мера…
– Не нужно стесняться радикальных мер, не нужно бояться защищать и поддерживать своего, внутреннего производителя любыми способами – иначе он просто погибнет.
– Вы являетесь совладельцем предприятия Izovat, это один из основных производителей минеральной ваты в Украине. Расскажите о тенденциях в этой области.
– В 2018 году рынок динамично развивался, мы удвоили производство, построили новую линию. У европейских производителей был дефицит минеральной ваты, у нас появилась возможность поставлять свою продукцию. На сегодняшний день в ЕС, напротив, перепроизводство, в Украине все сбалансировано. Тем не менее у нас и тут есть проблемы импорта со стороны Беларуси. Их импорт – свыше 50% от общего.
– Говорят, что это на самом деле российский товар, а не белорусский.
– У меня нет четких подтверждений того, что в Украину заходит российский товар под маркой белорусского. Есть прецеденты, когда белорусские производители пытались продать свой товар немного дешевле, чем, в целом была цена по Украине. Мы пытаемся их убеждать, чтобы не демпинговали. Но, думаю, что надо начать антидемпинговое расследование по позициям минеральной ваты, иначе не сможем существовать.
– Почему вы вообще занялись теплоизоляцией?
– Я торговал химией и занимался деревообработкой, был далек от производства теплоизоляции. А потом произошла интересная история: я случайно попал на конференцию, где соседом оказался мой будущий партнер, который сумел донести до меня мысль о том, что в Украине нет производства каменной ваты, и что такое производство очень перспективно. Он утверждал, что это продукт будущего, и нужно строить завод. Кстати, на тот момент действительно не существовало ни одной производственной линии. Российские производители оказались расторопнее — они первыми построили завод в Черкассах, а мы уже подтянулись вторым эшелоном. Все было сделано с нуля. И это было довольно рискованно, поскольку мы ничего не понимали в этом рынке. Инвестировали свыше 30 миллионов евро.
– За какое время проект окупился?
– Рассчитывали на 3-4 года. Но поскольку мы вышли на рынок после кризиса 2008 года, это заняло 6 лет.
– Как вы оцениваете программу энергоэффективности и утепления домов в Украине?
– Было несколько программ, были «теплые» кредиты. К сожалению, они не имели большого влияния на рынок теплоизоляции, а дали определенное преимущество производителям окон и котлового оборудования. Также была программа кредитования бюджетных организаций. Там мы увидели рост – 20-процентное увеличение потребления теплоизоляции. К сожалению, все остановилось в середине 2018 года, когда была объявлена широкая программа по созданию фонда энергоэффективности. Все затормозилось в преддверии президентских выборов. Наверное, никто не хотел брать на себя ответственность расходовать средства из фонда. Хотя он должен принести определенные плоды, поскольку это 200 тысяч жилых домов, которые должны утеплить начиная с 2020 года.
– Если говорить о России, необходимо ли, по вашему мнению, закрыть украинский рынок минеральной ваты от продукции из России?
– Я за честную и здоровую конкуренцию в любом бизнесе. Надо просто определить четкие правила игры. Если мы имеем 10% пошлины на украинский товар в РФ и 5% оттуда, то это просто нонсенс в нынешних условиях. Пошлина должна быть как минимум повышена.
– Что должен сделать новый премьер-министр, чтобы бизнесу лучше работалось и начался экономический рост?
– Сейчас август, затишье. Но тем не менее, посмотрите, что происходит с национальной валютой. Она укрепляется. Не нужно ее удерживать искусственно — лучше отпустить, немного девальвировать. И рынок все отрегулирует.
– Сколько людей работают на ваших предприятиях?
– Работает 2500-2800 человек. На предприятие Izovat, например, работает 420 и средний уровень зарплаты – 15 тысяч гривен в месяц.
– Расскажите, как вы создали свой бизнес?
– Я родился в семье химиков, по образованию тоже химик. В 1992 году закончил Харьковский политехнический институт, год прожил в Америке, вернулся домой. В то время в Украине было окно возможностей, и если человек имел способности, то чего-то достигал. Я начал с торговли химическими материалами, специализировался на органике. Интересным продуктом была адипиновая кислота (из нее получали полиуретан, нейлон). Тогда в Украине было два производителя – Ровенский «Азот» и Северодонецкий «Азот». Мы продавали адипиновую кислоту в Китай и Южную Корею. Но со временем бизнес умер, поскольку китайцы наладили собственный выпуск и начали экспорт по всему миру.
Но мы же химики, и нашли новую нишу – формалин, карбамидоформальдегидную смолу. Вот так постепенно пришли к деревообработке, поскольку при производстве ДСП применяется карбамидоформальдегидная смола. На тот момент эти производства не работали должным образом. В 1998 году приобрели Надворнянский лесохимический комбинат. Поначалу мучились и не понимали, зачем нам это нужно. Потом купили фанерный завод. Рынок быстро сформировался: пришли западные корпорации, но довольно большая доля осталась у украинских компаний. У нас где-то 30%.
– По вашему мнению, в бизнесе лучше сосредоточиться на каком-то одном направлении?
– Я считаю, что необходимо работать в тех сегментах, которые приносят прибыль. Впрочем, и тут есть нюансы. Например, у строителей сейчас момент неопределенности, связанный с прошедшими выборами. Бизнес серьезно просел, продажи идут не очень хорошо. Соответственно, просел и рынок теплоизоляции – минус 40% по отношению к 2018 году. Но с другой стороны, завтра появится новый премьер-министр, станет понятен бюджет, правила игры, и снова начнутся стройки и продажи. Надо просто уметь видеть на шаг вперед.
– Как с 2014 года изменился бизнес-климат в стране? Стало ли легче работать?
– Однозначно, что и работать, и дышать стало легче. Например, мы до 2014 года были под давлением в определенный период. Я имею в виду правление Виктора Януковича. Тогда были очень жесткие условия. На рынке деревообработки Антимонопольным комитетом возбуждались дела о сговоре между производителями ДСП. Никто не знал, где окажется. К счастью, мы или переждали, или просто люди из старой команды не нашли решения, кто будет управлять этим бизнесом. Он был разрознен, принадлежал различным компаниям – швейцарским, австрийским, были даже вовлечены послы Швейцарии и Австрии. И больших проблем удалось избежать.
– А сейчас есть системные риски для бизнеса? Например, рейдерство, как это было при Януковиче.
– Думаю, нет. Мы стали гораздо цивилизованнее в этом плане. Конечно, мы видим в новостях, что всякое происходит. Но я думаю, что процент грубого рейдерства снизился практически до нуля.
– Что хуже для инвестиционного климата — война или коррупция?
– По моему мнению, западные партнеры довольно хорошо адаптировались к нынешним условиям Украины, и коррупция их уже не пугает. Это такая заезженная тема, конек, которого оседлали определенные политики. Коррупция есть, но ее уже стало меньше. Надеюсь, что будет еще меньше. Война, мне кажется, в данной ситуации является превалирующим фактором, поскольку любой западный инвестор думает о том, что будет с этой страной завтра. А война как раз и превалирует: инвесторы решают, что лучше остановиться или вообще не прийти.
– Что должна сделать власть, чтобы облегчить ведение бизнеса в стране?
– В целом в Украине сегодня довольно легко вести бизнес. Если власть не мешает, то бизнес чувствует себя свободно. Что нужно — так это не мешать и защищать. К сожалению, отечественный производитель сейчас не на первом месте. Этому нужно уделять больше влияния. Например, защитили строительный рынок, ввели антидемпинговые пошлины на цемент. Но на стройках используют много продуктов. Нужно делать правильные и понятные вещи. А сейчас непонятно, почему на одни товары — пошлины, а на другие — эмбарго. Пусть власть хотя бы разъяснит, почему у нас такое несоответствие подходов к различным группам товаров. Тогда уже станет легче.
Читайте также
