В последнее время вопрос, «будет или не будет кредит МВФ», превратился в вопрос выживания украинской экономики. А отношения с МВФ, в свою очередь, уперлись в «независимость НБУ», которой требуют и сам Международный валютный фонд, и посольство США, и G7, и международные инвесторы.
Понять, что на самом деле стоит за «независимостью НБУ», непросто, но возможно: для этого нужно посмотреть, какие именно изменения произошли после отставки Якова Смолия и назначения новым главой НБУ Кирилла Шевченко.
Фото: Karolina Grabowska / Pexels
На протяжении нескольких месяцев новоназначенный глава НБУ Кирилл Шевченко формировал большинство в правлении Нацбанка. Для этого он провел ряд бесед с предыдущими членами правления, после чего те писали заявления о добровольном уходе в отставку.
Совет НБУ, возглавляемый Богданом Данилишиным, оперативно утверждал новых заместителей главы правления. Так, на позиции, ранее занимаемые Сергеем Холодом, Романом Борисенко и Олегом Чурием, пришли новые кадры – команда Кирилла Шевченко.
В нее вошли наиболее близкий к главе НБУ Юрий Гелетий, бывший глава направления юридических координаций Приватбанка Ярослав Матузка и выходец из Привата Алексей Шабан.
Эти назначения вызвали вопросы, так как средняя квалификация и опыт работы членов правления НБУ после этих назначений значительно упали, а Шабан еще и оказался зятем младшего бизнес-партнера Игоря Коломойского.
Однако в правлении НБУ остались работать Катерина Рожкова и Дмитрий Сологуб – несмотря на слухи об их скором уходе. Судя по ряду публичных заявлений, они однозначно стали проблемой и для Кирилла Шевченко, и для Богдана Данилишина.
Поэтому в ноябре глава НБУ пошел на беспрецедентный шаг и большинством голосов правления перераспределил полномочия так, что Сологуб и Рожкова лишились всех ключевых департаментов (см. инфографику), а департаменты лицензирования, финансового мониторинга, аналитики и надзорных технологий забрал лично себе.
Это еще больше усугубило опасения МВФ, так как коррупционные риски в НБУ после этого взлетели до небес. Именно после этого шага требования обеспечить независимость НБУ стали звучать от международных партнеров Украины все громче.
Чтобы понять обеспокоенность МВФ, стоит сначала заглянуть в 2015 год. Тогда в Нацбанке провели глобальную управленческую реформу с участием международных специалистов. Это было необходимо, потому что именно НБУ может либо открыть черную дыру в бюджете, потакая банкам-помойкам, либо, напротив, удержать экономику на плаву.
Чтобы снизить риски коррупции, направления работы НБУ разбили на блоки и, что еще более важно, ввели принцип коллегиальности решений, когда менеджеры среднего и высшего звена разных департаментов постоянно общаются между собой, обсуждают, как сделать лучше, и приходят на заседания правления НБУ с согласованным решением или с его вариантами.
В этих условиях пролоббировать коррупционное решение гораздо сложнее, так как схему может сломать любой несогласный сотрудник. К тому же подготовленное решение должно было устраивать все правление НБУ, а не простое большинство.
Важно также понимать, что в предыдущие пять лет глава правления НБУ был «первым среди равных», но отнюдь не высшим над другими членами правления. На нем лежали высшие представительские функции и общий блок вопросов. Но глава правления всегда озвучивал консолидированную позицию правления, а не свое единоличное мнение.
Отход от этих практик и стал причиной разочарования в МВФ. Поэтому Кириллу Шевченко пришлось пойти на уступки, оказавшиеся, однако, чисто косметическими.
11 декабря Нацбанк объявил об очередном распределении полномочий внутри правления. Во имя эффективного управления и распределения полномочий Кирилл Шевченко отказался от части своих функций, а именно от так называемого «пруденциального блока». По сути, это надзор и мониторинг регулятора, ряд департаментов, которые занимаются профилактикой и выявлением проблем банков на ранней стадии.
Сфера, еще недавно возглавляемая Катериной Рожковой, теперь досталась Ярославу Матузке. Рожкова, напротив, возглавила финансово-административный и операционный блоки, которыми с сентября руководил Матузка. Что все это было, в чем смысл «перестановки кресел»?
За казенными оборотами регулятора скрываются очень интересные и не очень благоприятные тенденции. А выражение «ухваленню рішення про перерозподіл вертикалей підпорядкування передували плідні консультації з міжнародними партнерами» можно перевести на язык реальности как требование МВФ «немедленно верните назад и не ломайте то, что было сделано пять лет назад».
В НБУ попробовали вернуть, но в очень ограниченном объеме, который вряд ли снимет обеспокоенность МВФ.
Почему? С уходом Смолия и приходом Шевченко общий стиль управления начал возвращаться к «единоначалию» и вертикали принятия решений, завязанной на Кирилла Евгеньевича. Под его четким руководством ушли три члена правления, работавшие вместе со Смолием, и остались лишь Катерина Рожкова и Дмитрий Сологуб.
Все это время Шевченко последовательно возвращал прежние «вертикали власти», убирая коллегиальность в принятии решений, плюрализм и прозрачность.
Свидетельством неприятия новой политики стала волна увольнений из НБУ, начавшаяся с уходом Смолия. Достаточно открыть сайт деклараций НАЗК и выставить фильтр «декларация перед увольнением» и «Національний банк України» в контекстной строке, чтобы увидеть картину великого исхода – от старших специалистов до директоров департаментов.
В ходе замены кадров в НБУ в начале сентября пришел Ярослав Матузка и возглавил там финансово-административный и операционный блоки. Затем в октябре Кирилл Шевченко продолжил наступление на оставшегося после ухода Якова Смолия первого зама главы правления Катерину Рожкову.
Из ее подчинения был изъят как раз пресловутый «пруденциальный блок», который неслучайно был передан от главы НБУ первому заму — это решение должно было снять риски коррупции. Однако Шевченко перевел пруденциальный блок прямо в свое подчинение, добавив к имеющемуся общему блоку.
Это вызвало глубокую обеспокоенность и МВФ, и других структур, которые пытаются дать денег Украине. И указания об обеспечении независимости в работе регулятора – это прежде всего «тычок пальцем» в Кирилла Шевченко. Тычок настолько ощутимый, что пресловутая независимость регулятора вернулась в prior actions МВФ.
Свежее, принятое в прошлую пятницу решение о «транзите пруденции» и обмене сферами ответственности между Шевченко и Матузкой — это попытка оправдаться и показать донорам, что независимость НБУ сохраняется. Тем не менее такой обмен имеет явный политический подтекст и сохраняет четкий вектор «единоначалия».
Ярослав Матузка, несомненно, высококлассный специалист, но явно не в той отрасли, которую ему передали, – надзоре за участниками рынка. Из всех функций регулятора, отличающих его от банка, пруденция является, наверное, чуть ли не самой специфической. Для качественного надзора над банками нужно и самому иметь профильное образование, и опыт работы банкиром, а не юристом.
Даже самому лучшему специалисту, если он пришел из банковского сектора, трех месяцев работы в центробанке явно не хватит для адаптации. А значит, он будет более зависим от человека, который дал ему эту должность, – от Кирилла Шевченко. Увы, никаким распределением полномочий и коллегиальностью, как ее понимали раньше, и не пахнет.
Изменения не изменили главного: компетентность и логичность системы приносятся в жертву управляемости. В качестве еще одного примера: Департамент стратегии развития, орган, дающий ответы на вопросы уровня «куда мы идем и где будем через пять лет?», был отдан Кириллом Шевченко из общего блока в совершенно нелогичный для стратегии блок платежных систем.
Демонтаж прозрачности, упразднение коллегиальности принятия решений, расстановка зависимых менеджеров с недостаточной компетентностью и построение вертикали, где все замыкается на одного человека, имеет еще один побочный эффект. Этот человек, «царь горы», становится слишком уязвимым, а его должность превращается в желанный приз при каждом переделе власти, при каждой смене Кабмина.
Как сейчас в «шахматке» стоят посты министров или руководителей служб и агентств, так затем в ней может появиться еще и должность главы Нацбанка – при всей ее декларируемой независимости. И добиться замены очередного такого временщика на почти неотличимого другого будет намного проще, чем смещения Смолия минувшим летом.
Поскольку сомнительные решения, принимаемые каждым предыдущим главой НБУ в вертикальной непрозрачной системе управления ради выгоды его политических акционеров, будут использоваться как рычаг для давления следующим претендентом на его должность.
Разумеется, описываемая возможная модель будет иметь очень мало отношения к независимому Национальному банку Украины, о необходимости которого нам постоянно напоминают западные партнеры.
Читайте также
