Фото из личного архива Ярослава Ломакина
В конце ноября австрийский Meinl Bank, переименованный в Anglo Austrian Bank, в суде оспорил решение центробанка ЕС по отзыву лицензии на банковскую деятельность. Данный банк был одним из каналов международных транзакций десятков украинских банков, к которым есть претензии у силовых структур и регуляторов. Единый реестр судебных решений на сегодня содержит более 390 документов, в которых упоминается Meinl. С ним работали такие обанкротившиеся банки, как «Финансы и кредит», «Южкомбанк», «Киевская русь», «Дельта Банк», «Конверс Банк» и многие другие.
Meinl был одним из немногих банков, которые соглашались почти свободно работать с банками стран Восточного блока. Еще со времен СССР Meinl Bank AG, Frick, Witer были редкими банками, через которые работало советское правительство. В 1990-х и 2000-х десятки банков в разных странах Восточного блока – в России, Украине, Латвии и т.д. – стали его активными клиентами
Наш собеседник — Ярослав Ломакин – занимается вопросами международной финансовой оптимизации с конца 1990-х, работая с такими юрисдикциями, как Британия, Австрия, Кипр, Сингапур и т.д. Владелец Honest & Bright, одной из самых известных компаний по вопросам налоговой оптимизации, с офисами в Лондоне, Киеве и Москве, он рассказал журналисту 
о том, какие схемы сегодня популярны среди бизнесменов и к чему привела международная политика тотального контроля за финансовыми потоками, а также о последствиях закрытия.
– Что означает закрытие банка Meinl и его суды с центробанком за право работать?
– Meinl – один из последних монстров. У него, видимо, очень хорошая поддержка, потому что ЕЦБ отозвал его банковскую лицензию, а суд остановил действие этого отзыва. Мы понимаем, что в этих условиях банку сложно функционировать. Банк заявил, что готов 10% вкладов выдать наличными (кэшем) деньгами и 90% – долговыми требованиями, обеспеченными другими банками.
– С каким запросом к вам сегодня приходят клиенты? Какие основные тренды в оптимизации финансовых потоков для бывших стран Восточного блока?
Главный тренд – крайняя закрытость мировой финансовой системы, в которой стала явной потребность все контролировать и проверять. И клиенты приходят с вопросом о том, а можно ли им вообще создать финансовый поток.– Главный тренд – крайняя закрытость мировой финансовой системы, в которой стала явной потребность все контролировать и проверять. И клиенты приходят с вопросом о том, а можно ли им вообще создать финансовый поток. Банки настолько все «зажали» (потому что, со своей стороны, их «зажали» регуляторы), что каждая транзакция становится сложной.
– Насколько просто сегодня открыть счет для клиента из Украины?
– Непросто – банки очень настороженно смотрят на клиентов. Поэтому просто открытием счета за границей запрос уже не сопровождается. Чтобы иностранный банк (в США или Европе) согласился работать, под этот счет открывают юридическое представительство в стране банка, показывая фактическое присутствие в стране открытия счета. Поэтому сейчас оптимизация ориентируется на банки. Мы сначала смотрим, куда и как будут идти финансовые потоки, а уже потом строим схемы под эти вводные.
– Что выигрывают от политики тотального контроля финансовые регуляторы?
– Я не понимаю, с какой целью происходит такое «закручивание гаек». Могу предположить, что государства таким образом пытаются выстроить контроль над большинством процессов. Чтобы мир стал абсолютно прозрачным. Контролировать этот «хрустальный» мир в результате не получается, но проблем для обычного бизнеса прибавилось.
Контролировать этот «хрустальный» мир в результате не получается, но проблем для обычного бизнеса прибавилось.– Эксперты говорили, что, к примеру, проверки банков в Латвии с их последующим закрытием и штрафами за нарушение финмониторинговых законов инициировали в ФБР…
– Я думаю, что мы говорим о глобальной тенденции. Хотя смысла в ней я не вижу, потому что те, кто продолжал работать в тени, так и продолжают. Просто теперь схемы прикрыты за прозрачными и чистыми операциями.
– Приведите примеры распространенных теневых операций.
– Распространены поддельные инвойсы – из разных юрисдикций. Как при СССР были цеховики, у которых были и деньги, и машины, и картины, но их мало кто знал. Так и сейчас: люди переходят на новый уровень анонимности. Ты ходишь в пиджачке фабрики «Большевичка», но с золотыми пуговицами. Мало кто это может сразу понять.
Иногда такие юрисдикции, как Болгария, Чехия, Армения, Казахстан, звучат, как локации для безопасного проведения схем. Как и Уругвай, и Перу. Эти схемы почти однодневные. И по сути, речь идет о подлогах – откровенном криминале, когда черное выдается за белое. Это криминализация всего сегмента, где раньше работали легальные схемы налоговой оптимизации.
– Как меняется стоимость схем из-за «закручивания гаек» и криминализации?
– Это зависит от того, что Вы используете. Есть компании, которые активно используют нал. Стоимость нала колеблется в пределах 8-20% для легальных схем. Но мы этим не занимаемся.
Стоимость нала колеблется в пределах 8-20% для легальных схем. Но мы этим не занимаемся.Если же компании нужен полунал – тогда компании раскидывают платежи трансгранично на карты, например, пула переводчиков или программистов, которые, допустим, переводят «Отелло» на монгольский язык или пишут ИТ-код для неизвестной компании. Условный заказчик в США выплачивает компании-посреднику $100 млн, а уже эта компания разбрасывает по красивым договорам пулу исполнителей. Если бы эта компания была юрлицом в Украине, она должна была бы удержать налоги. Но компания иностранная, и в договорах с ребятами ничего о налоге нет. И под 8% организовывается такая схема.
Читайте также
