— Ти шо, коров не бачила? Пішли.
Доярка Люба скинула для приличия, для кадра, замызганную куртку, взяла японку за руку и повела к череде. Японка на цыпочках семенила за сельской труженицей. Повизгивала и жеманилась, как девочка. В метре от жующей буренки стала и боялась сделать шаг вперед. Буренка спокойно смотрела на гостей. Ясуми нервно крутила головой по сторонам. От страха и неожиданности даже слегка тряслась. Да, это не с помощью камеры заднего вида парковать Лексус — тут животное и боднуть может.
Люба снисходительно отпустила руку гостьи.
— Шо, в Японії коров нема?
Японка слегка замерзла — сегодня было холодно, плюс 17, и ветер в поле дул. У них там, в пригородах Фукуоко, в феврале, случается, дует лютый ветрюган. Говорят, в пуховике невозможно идти по улице. А детки в шортиках и юбках в школу идут. И никаких колготок.
Мы вернулись в машину и проехали до известного в округе придорожного базарчика, как раз по дороге на Процив. Сейчас тут раздолье — абрикосы спелые, смородина красная, смородина черная, малина, даже клубника есть ремонтантная.
— Кукурузка вареная, выбирайте.
Нина открыла крышку. Там друг на дружке лежали теплые, спелые, молодые качанчики.
Япоша переминалась в своих модных кедах.
— Зис из корн, — поясняла Нина, — беріть!
Японка волнительно дышала и стеснялась брать в руки вареный початок. Подошли к прилавку с ягодами. У нее разбежались глаза. Она не знала названий, стеснительно брала по маленькой ягодке красной смородины, малины и по-детски долго пробовала губами, пытаясь различить вкус.
— Ой, ой, ай! — отмахивалась руками от стаканов, полных ягод. — Много.
На обратной дороге мы вымыли купленные абрикосы и вишни. Японка стеснялась прикасаться. Теплая кукурузина остывала в пакете у нее на коленках. Едва она заметила крошку, оставшуюся от кукурузы у меня на щеке, тут же быстро взяла влажную салфетку и бережно стерла ее своей рукой. Потом взяла абрикос. Спелый, слегка примятый, явно собранный хозяйкой на огороде. Укусила. И медленно произнесла:
— У нас в Японии нет свежих абрикосов, только консервированные, в банках, — она жестом показала небольшой размер баночки.— И персиков тоже.
— А вишни?
— Нету,— отрицательно качала головой.
— А сакура? — удивились мы.
— Только красиво цветет, плодов не бывает. Мы ехали обратно в город. В сторону Борисполя неслись одна за одной пары дорогих машин: черные «Лексусы», и следом за ними — «мерсы-кубики». На чартеры, откисинуть от забот на Лазурном берегу, так сказать, подальше от Фукусимы. Украинский парламент ушел на каникулы.
Ясуми-сан — простой почтальон. Она за свой счет взяла отпуск на восемь дней (больше им там не разрешают брать, иначе уволят к чертям), чтобы посмотреть на Украину. Сама купила билет, без лоукостов. Сама оплатила номер в дорогой гостинице на Андреевском спуске.
— Я второй раз за границей в отпуске, — сказала кротко она. — Еще раз мы были на медовый месяц на Гавайях, когда поженились, тридцать лет назад.
У Ясуми-сан взрослые дочь и сын. Она загорелась поехать в Украину после гастролей наших артистов в небольшом японском городе. Японка приезжала часто на концерты. Слушала и восторженно, как это умеют японцы, реагировала. Нужно ехать в аптеку за лекарствами — везла на своей маленькой розовой машинке, за продуктами — везла на своей машинке, к морю — везла ребят на своей машинке, хоть и жили ребята в 25 километрах от ее дома!
— Как по-японски «корова» будет?
— У-ши,— делая ударение на оба слога, мягко произносила она. Почти суши.
— О-О-О, Юкрейн! — всю дорогу произносила Ясуми.
— Много аварий, — заметила японка, провожая взглядом разбитый желтый кабриолет марки «Понтиак», на котором девушка подрезала «Сузуки». Когда мы выезжали из города, то долго тянулись в пробке из-за того, что грузовик снес фонарный столб, и машины стояли вдоль всей набережной.
— А яблоки у вас есть? — спрашивали мы.
— Да, есть, — кивала Ясуми и показывала жестом крупный фрукт. — Двести иен за штуку, то есть два доллара. У нас все импортное. Пшеница у нас почти не растет. Мало. Мы едим рис.
Нас обгоняли «субару», «хонды», «мазды» и «тойоты», все импортные японские машины, которые стоят десятки тысяч долларов каждая.
Кстати, не знаю даже, съела она ту кукурузу вареную или с собой в Японию повезла — чтобы детям показать.
Фотогалерея
Фото: Андрей Мосиенко
Фото: Андрей Мосиенко
Фото: Андрей Мосиенко
Фото: Андрей Мосиенко
Фото: Андрей Мосиенко