PinchukArtCentre прозвучал серией выставок громких мировых имен от Дэмьена Херста до Бориса Михайлова. Но на мировой карте современного искусства он уверенно обозначил Киев премиями для молодых художников, присуждающимися ежегодно с 2009-го. По нечетным годам проводится международный конкурс Future Generation Art Prize, выставку номинантов которого после украинской столицы демонстрируют на Венецианской биеннале. По четным — конкурс на премию центра для украинских участников. Ее победитель автоматически включается в шорт-лист премии международной.
Фото: PinchukArtCentre
В этом году список украинских номинантов существенно обновился. С естественным течением времени отсеялись предыдущие участники и претенденты, достигшие 35-ти лет. Кроме того, ряд тех, кого привыкли считать фаворитами PinchukArtCentre и кто соответствовал возрастному цензу, оказались вне нового пула. Поскольку премия существует для поощрения художников, демонстрирующих определенную цельность художественной практики и потенциал развития, поиска. Мечущиеся от темы к теме и от медиума к медиуму, как и те, кто вышел на свою манеру и просто ее воспроизводит, в финал не проходят.
В отборочную комиссию всякий раз приглашают новых экспертов, что не уберегло предыдущие выставки премии PinchukArtCentre от вызывавшей критику определенной монотонности имен и высказываний. Со стороны создавалось впечатление ангажированности институции кругом авторов группы Р. Э. П. (революционное экспериментальное пространство), оформившейся во время Оранжевой революции в Центре современного искусства Сороса под крылом ее тогдашнего директора Ежи Онуха. Не воспринятый большинством состоявшихся представителей украинской арт-сцены, он приложил немало усилий для ее обновления. К тому же, деятельность группы Р. Э. П. легла в основу социологического исследования его дочери Ольги в Оксфордском университете.
Фото: facebook / PinchukArtCentre
Но здесь нужно учесть как то, что премия — не шоу «Алло, мы ищем таланты», так и реальную ситуацию развития современного искусства в Украине. Тех, кто профессионально им занимается, чье видение и работа соответствовали бы принятому в мировой практике пониманию, 10 и даже 5 лет назад здесь было гораздо меньше. Развитие интернета, возможность обучения в зарубежных учебных заведениях и участия в международных резиденциях естественным образом расширяют этот круг. Меняется и отношение молодежи к искусству, и понимание себя в нем.
Нынешняя выставка демонстрирует, что молодые украинские художники вырвались из советской и постсоветской модели реализовываться в системе не ими установленных правил — соответствуя им, как отличники, комсомольцы, или нарушая, высмеивая, отвергая, как хулиганы. Второе было больше свойственно поколению, ворвавшемуся в мир в 90-е. Тотальной зарегулированности советского они противопоставили тематическую вседозволенность, абсурд, кощунство, иронию, цинизм, бессистемность. Последнее (при наличии мощных неординарных мастеров) не дало им толком вписаться в мировую конъюнктуру.
Фото: facebook / PinchukArtCentre
Поколение Р. Э. П. было настроено на игру по цивилизованным правилам, на чуткость к запросу западных институций. В нулевых таковой оформился на социальную критику, ревитализацию левой повестки, осуждение капитализма — технология перенаправления протестной энергии в условиях нарастающего мирового неравенства в арт-центры и дискуссии вместо уличных волнений. Мировым лидером этой тенденции стал словенский социальный философ Славой Жижек. Но начало второго десятилетия XXI века все равно прорвало желтыми жилетами во Франции.
И первый, и второй подходы к правилам оставляли украинское искусство в ситуации реактивной – реагирующей на внешние процессы, события, вызовы, но не предлагающей собственной идеи или концепции. Исторически это связано с позицией Украины и Киева, веками находившихся под жесткой внешней метрополией. Здесь не полагалось инициировать – решения принимались в другом месте. А смена мышления происходит не сразу.
Фото: The Page
PinchukArtCentre-2020 демонстрирует нам высказывания людей, озабоченных индивидуальным ощущением себя в мире. Они не выходят на конфронтацию или назидательность. Но рефлексируют то, что их тревожит, подавляет, радует, возбуждает. Слово «рефлексия», используемое, как правило, не к месту почти в любом тексте об искусстве, в данном случае соответствует своему смыслу — анализу личностных переживаний и психических реакций. Рефлексировать можно только себя — не внешнее. И именно такой, кажущийся аутичным, подход дает человечный взгляд на окружающее и происходящее.
Большинство работ так или иначе касаются темы насилия, что естественно в стране, втянутой в военный конфликт. Но здесь молодые украинские художники выходят за рамки национальных обстоятельств, выводя высказывание на уровень универсально гуманного, касающегося отдельно взятого человека с его незащищенностью перед «человеческим, слишком человеческим»: агрессией, мелочностью, ксенофобией, потребительством, стайностью, жаждой примитивного самоутверждения.
Фото: PinchukArtCentre
В видео АнтиГонны, наверстывающем по понятным причинам не прожитые украинским искусством мировые эксперименты с макабрическим порно, разворачиваются сюрреалистические образы разнузданности, рождаемые иллюзией безнаказанности. Волна произведений, исследующих эту тему, прокатилась западной культурой после Освенцима и открытия ХХ веком наследия де Сада — от коллажей и картин Бориса Лурье в США до прозы умершего 7 февраля этого года французского классика Пьера Гийота и скандинавского порно-арта 1960-1970-х, времени, когда нордические страны получили репутацию сексуальной утопии. Травмы трансформаций украинского общества в ситуации глобальной информационной прозрачности провоцируют художницу на индивидуальное острое раскрытие темы.
Противоположным, далеким от шокинга, обыденным, хоть и странным, выглядит видео Оксаны Казьминой, разворачивающееся вокруг секонд-хендовского тряпья. Но, пробуждая своей непосредственностью невольную эмпатию, оно не менее глубоко заставляет ощутить присутствие насилия в повседневности.
Эмпатия сегодня изрядно дискредитирована, сведенная к манипулятивности вирального контента массмедиа и спекуляциям опинион-лидерш соцсетей вокруг разочарований, претерпеваний и благотворительных марафонов. Участникам выставки в PinchukArtCentre удается избежать ощущения маркетинга в их работах за счет смелости проявить личную беззащитность.
Фото: PinchukArtCentre
Даже самый хулиганский, визуально задорный и циничный проект «Сорванцы» Даниила Ревковского и Андрея Рачинского, квазиреконструкция уличных противостояний лихих постсоветских 90-х, гасит культ кровавой романтики спортивных беспредельщиков холодными образами беспредела ментовского, оставляя рану насилия открытой.
С присущим балтийской художественной традиции минимализмом в одном предмете концентрирует проблематику ЛГБТ на постсоветском пространстве Антон Карюк, работающий в последние годы в Литве. Серебряный жетон для метро становится символом надежды, возможности спасения. Марши равенства в Киеве с недавних пор защищает полиция — ради безопасности в первую очередь западных дипломатов и наших политиков, все активнее в них задействованных. Но после маршей праворадикальные погромщики стараются отловить и избить простых демонстрантов. От наличия жетона в кармане зависит возможность быстро скрыться и избежать нападения.
Фото: PinchukArtCentre
Милитаризация общества, экологическая проблематика, идеологизация памяти и истории, нарастающая агрессивность технологизации мира и перманентное информационное извержение отражаются в работах нового поколения украинского искусства в новом качестве. Авторы больше не ударяются в отрицание, борьбу или эскапизм. Они изучают полученную среду обитания, ищут пути жизни в ней, как в естественной. Это очень реалистичное поколение. В отличие от недавних хипстеров, его представители не устраивают истерик по поводу токсичности людей и обстоятельств, не прячутся за креативным рукоделием и снобизмом с поджатым хвостом. Они открыты к взаимодействию с миром и созидательному преображению реальности.
Фото: The Page
Кульминацией такого подхода и самой новаторской работой на выставке стала аудиоинсталляция учившегося в Кракове и Лондоне Тимофея Максименко. Бесконечную какофонию технических шумов мегаполиса он воспринимает не фактором невротизации, а мелодией нормальной жизни. В разных местах Киева художник устраивает аудио-перфомансы, в сотрудничестве с электронными музыкантами фиксируя и микшируя звуки водопроводов, электроприборов, вентиляционных шахт. Получившиеся композиции транслируются в экспозиции выставки, где их можно слушать в наушниках. Как заметил Андрей Трилисский, директор галереи «Ра», одной из старейших в Киеве, законченность произведению придала бы фиксация технических звуков самого PinchukArtCentre. Но, возможно, новому поколению законченность и не нужна. Оно предпочитает проживание жизни в моменте.